— Дайте-ка взглянуть.
Кейт потерла кончики пальцев. Профессор тихонько посмеивался, и к Кейт вернулся оптимизм.
Она открыла внешнюю часть шкатулки, собрала из фрагментов ножи и вилки. Хотела продолжить, но профессор рассмеялся и сказал:
— Наш ленч остынет, пока ты вспомнишь.
Убрал частично открытую шкатулку и отодвинул для Кейт стул.
Кейт уселась, а профессор принялся вынимать запечатанные фольгой контейнеры из хозяйственной сумки, стоявшей на полу.
Салат, наста, курица в соусе с каперсами и грибами. И бутылка газированной воды, которую профессор налил в бокалы с апломбом сомелье. Казалось, они перенеслись с Хоппер-стрит Гранвилля в Париж на рю Де Ла Пэ или на площадь Навона в Риме.
— Чудесно пахнет, — сказала Кейт, когда профессор уселся напротив нее.
Она знала, что им предстоит разговор о кредите, но только не сейчас, когда она вошла в мир своих грез. Впрочем, все это скоро закончится.
Глава третья
— Банк отклонил мою просьбу об отсрочке, — сказала Кейт, усевшись у камина.
Профессор подал ей чашку с чаем, а свою поставил на журнальный столик, рядом со сборником судоку, затем и сам медленно опустился на стул.
— Гм, — хмыкнул он и посмотрел на книгу.
«О нет! — подумала Кейт. — Мне нужны ответы, иначе я ничем не смогу помочь».
— А как насчет правления? Они могут что-нибудь сделать? Они намерены вернуть долг?
Профессор потянулся к сканвордам.
«Я задаю слишком много вопросов», — думала она. Профессор сбегал от тревожной действительности. Кейт положила ладонь на его руку, не давая взять книгу.
— Кто такой Гарри?
Пальцы профессора расслабились.
— Он… помогает в музее.
— Как я когда-то?
— Да. Он не такой умный, какой была ты, не…
Его лицо смягчилось, на губах появилась улыбка.
— Мальчик блестяще разгадывает шифры, коды и критограммы. А вот судоку не заинтересовался.
Улыбка исчезла, и пальцы беспокойно зашевелились. Кейт крепче удержала его руку.
— И он исчез?
Профессор медленно кивнул.
— Или просто не приходил в последнее время?
— Он всегда приходит. Сразу после школы, и остается до закрытия музея. Иногда ночевал здесь. Он что-то с ним сделал.
Профессор потряс головой, словно стараясь прояснить мысли.
— Кто, профессор? Кто что-то с ним сделал? Может, он заболел или ушел на каникулы.
Уж не становится ли он параноиком? Или просто стареет и делается забывчивым?
Профессор горько рассмеялся. По спине Кейт пробежали мурашки.
— Если бы заболел, пришел бы сюда. А каникул у него не бывает.
— Вы звонили его родителям?
— Нет у него родителей. Он живет с дядей. Это — мерзкий подо… человек. Но он не смог запретить Гарри приходить сюда.
— Так вы звонили дяде?
— У него нет телефона. Я попросил шефа полиции поехать разузнать о нем.
— И?
— Он ездил. Так он говорит. Но Перкинс сказал, что не знает, где Гарри.
— Если он отсутствует более сорока восьми часов…
— Почти неделю, но шеф Митчелл говорит, что не может начать расследования, пока дядя не напишет заявления об исчезновении. Он думает, что Гарри убежал. Он бы пришел ко мне.
Профессор вытащил из-под ее руки книгу.
— Может, кто-то его напугал?
«Или избил», — подумала Кейт. Воображение ее работало быстрее, чем поступающая информация. Профессор что-то писал об анонимных письмах с угрозами. Он выбросил их перед ее приездом, но у Кейт не было причин ему не верить.
— Вряд ли.
— А в тех анонимных письмах о Гарри упоминали?
Профессор достал заложенную в книгу авторучку.
— Нет.
Ответил он шепотом, затем открыл книжку и вписал цифру.
Внимание его переключилось. Кейт поняла, что необходимо найти Гарри, если она хочет, чтобы профессор сосредоточился на спасении музея.
— Почему бы нам не поехать в дом дяди и не выяснить самим?
Авторучка упала на страницу. Кейт затаила дыхание.
Профессор отложил авторучку и встал. Сборник судоку упал с колен на пол.
— Хорошо.
Дорога была долгой. Бак Перкинс жил не в городе, а в деревне, в пяти милях отсюда. Солидные старые дома городского центра остались позади, теперь они ехали по засыпанной щебенкой грунтовке. Мимо проносились поля, и Кейт старалась не думать, что вместо золотистой травы тут скоро появятся автостоянки. Они проехали фермерские дома, лавки для рыболовов и старую заколоченную придорожную закусочную.
— А теперь сверни направо, — сказал профессор и указал на заброшенную бензоколонку.