Шеф наконец-то перевел взгляд на ее лицо. Уголок его губ иронически поднялся.
— Красивая футболка.
Кейт посмотрела вниз. На ее футболке красовалась надпись: «Все ошибаются. Совершенства нет».
— О!
Она еще крепче сцепила руки, ее трясло.
— Переизбыток адреналина, — заметил шеф. — Возьмите.
Он расстегнул молнию на джемпере и снял с себя. Бросил Кейт.
— Мне не холодно, — запротестовала Кейт, поймав джемпер.
— Нет, холодно. Наденьте и застегните.
Она попыталась, но пальцы так сильно дрожали, что ей не удавалось вставить на место кончик молнии. Он отвел ее руки и застегнул молнию до шеи.
— Спасибо.
Ей тут же стало теплее.
Кейт подтянула рукава.
— Вы не собираетесь арестовать меня? — спросила Кейт, стуча зубами.
— Не сегодня.
— Как вы вошли?
Он вздохнул.
— Вы оставили дверь открытой.
— Я не оставляла!
— Гм.
— Гм? Что это значит?
— Стойте здесь.
Он пошел к двери в вестибюль.
— Подождите. Куда вы идете?
Кейт заторопилась вслед за ним.
Он остановился так внезапно, что Кейт вынуждена была попятиться, чтобы он на нее не наступил.
— Если кто-то действительно здесь был, то он до сих пор может быть здесь. Я хочу проверить. Оставайтесь на месте.
— Нет.
У шефа раздулись ноздри. Ей показалось, что он скрипит зубами.
— Вы чертовски упря…
— Я не упряма. Я боюсь.
Кейт подошла к нему поближе.
— Что если он вернется?
— Он, возможно, давно ушел. Ну ладно, идите, только держитесь ближе ко мне.
Она пошла за ним, держась так близко, как только могла. Шаг в шаг. Он снова остановился. Кейт вскрикнула и отскочила.
Шеф Митчелл покачал головой.
— Не так близко, Харпо.[3]
Он повернулся и вошел в вестибюль.
Кейт снова страшно покраснела, и не потому, что глупо себя вела, а потому, что он решил, что она похожа на одного из братьев Марксов. Возможно, все дело в волосах. «Неподходящая мысль», — одернула она себя. Она как-никак математик. Математики не расстраиваются из-за волос. Особенно когда рядом разгуливает убийца. И все же она пригладила волосы и поспешила за шефом.
Входная дверь стояла нараспашку.
— Слишком поздно, — сказал шеф.
— Откуда вы знаете?
Кейт подошла поближе.
— Я не оставляю двери открытыми.
Он вышел на крыльцо и оглянулся по сторонам.
— Я — тоже, — сказала Кейт и шагнула на крыльцо.
— На взлом ничто не указывает.
— Значит, у этого человека есть ключ. В музее много ценных головоломок. На ночь мы всегда запираем дверь.
— У кого еще есть ключ?
Ей не понравился тон вопроса. Это был даже не вопрос. Скорее обвинение. Уж не решил ли он, что она сама заперла себя в подвале? Такую вещь даже человек с ее IQ вряд ли сделает.
— Ну?
— Не знаю. У Дженис. Возможно, у Джейкоба Доннели. Он — президент правления.
Она вспомнила, что Дженис открывала двери всем членам правления, пришедшим на собрание.
— Может, у Доннели и нет ключа, а у Дженис есть. Вероятно, и у других могут быть ключи.
— А мисс Круппс сегодня была с вами?
— Нет. Сегодня же воскресенье. В музее выходной.
— Гм.
Она поднялась вместе с ним в кабинет.
Там все было вверх дном. Бумаги рассыпаны, ящики наполовину выдвинуты. Книги и документы свалены в беспорядке на столе. Книги сброшены с полок на ковер.
Кейт в ужасе и гневе смотрела на это безобразие, а шеф тем временем позвонил в полицию и вызвал офицеров. Кейт пришла в еще больший ужас, когда увидела на столе цветную фотографию и черно-белую копию сканворда судоку.
Она осторожно подошла поближе.
— Ничего не трогайте. Стойте, где стоите, или выйдите в коридор, — приказал Митчелл, слушая, что ему говорят по телефону. — Быстро!
Попятилась. Больше ей ничего не оставалось.
Он вышел следом.
— Сюда едет ночная смена. Подождем на кухне, пока они снимают отпечатки. Впрочем, ничего интересного я не жду.
Он усадил ее за кухонный стол, а сам пошарил на полках. Вынул банку с кофе. Кейт тупо смотрела, как он наливает воду в кофейник. Молча приняла от него чашку.
У него зазвонил мобильник, и он пошел встретить полицейских.
Кейт услышала топот ног на лестнице. Затем шеф вернулся, сел напротив нее. Вытащил из кармана джинсов маленькую записную книжку.
— Расскажите мне, что случилось.
Она рассказала о том, как отключился свет. О том, как пошла в подвал. О том, как закрылась дверь.
— Ну-ну, все хорошо.
Она сердито на него посмотрела.
— Все плохо. Я боюсь. Кто-то убил профессора, а теперь пытается убить меня. И никто ничего не предпринимает.