Гордон вскочил с места и бросился к сцене.
— Я сомневаюсь в точности учетчиков! — взревел он так, что все зрители замерли.
— Боже мой, — взмолилась Джинни Сью.
«Вот черт», — подумалось Кейт.
Тони умасливал Гордона некоторое время, а потом обратился к Кейт и Джинни Сью:
— Будьте любезны, мисс Брайт.
Джинни Сью подскочила так, словно ее ткнули иголкой, а затем включила проектор.
На стене появились сканворд Гордона и ключ к нему.
— Взгляните, — сказал Тони. — В пятом ряду имеются две девятки: во второй клетке, а также в восьмой. Правильное положение цифры — во втором секторе, а цифра два должна стоять в восьмом.
Бормотание прокатилось по залу и добралось до бельэтажа.
Гордон стоял, уставившись на сканворд, и его бледное лицо создавало контраст с черной водолазкой.
— А теперь перейдем к награждению, — продолжил Тони, очевидно, не желая продолжать агонию и позор Гордона.
— Это невозможно. — Гордон выхватил свой сканворд из проектора, скомкал в шар и бросил к ногам Тони.
Джинни Сью застыла с грамотами в руках.
— Прекратите, — тихо произнес Тони. — Умейте проигрывать достойно.
Он сделал жест Джинни Сью, и она, минуя Гордона, передала Тони грамоты. Тони вернулся на подиум и начал вручать их в своей обычной шутливой манере.
Гордон развернулся и посмотрел на бельэтаж. Его компаньоны поднялись с мест. Они выглядели такими же рассерженными, как и Гордон.
Проигранный спор? Это единственное объяснение, которое Кейт находила для такой игры взглядов, полной взаимного недовольства. Ставки были запрещены правилами национальной соревновательной ассоциации, но Кейт знала, что «дружеские» пари часто заключались вопреки всяким правилам.
Все участники сгрудились у сцены, приветствуя финалистов. Гордон Лотт потерялся из виду.
Кейт вздохнула. Катастрофы удалось избежать.
«Один вечер позади, осталось еще полтора дня».
Как только зал опустеет, она переоденется в джинсы и кроссовки, удостоверится, что все помещения пусты, и отправится домой спать. Вскоре все повторится — только, возможно, уже без эмоциональных потрясений.
Тони вернулся со сцены, снял очки и убрал их в карман.
— Ну, доложу я вам… я вовсе не расстроен из-за того, что Лотт выбыл. У него больше бравады, чем мастерства. — Он поцеловал два пальца и указал ими на дверь. — Адиос, сеньор Лотт.
— И он не вернется, чтобы участвовать в командных соревнованиях? — поинтересовалась Джинни Сью.
— С таким количеством штрафных очков, которые команда получила из-за него? Сомневаюсь, что ганноверцам удастся дойти до финала. Не желают ли леди чего-нибудь выпить?
Глава третья
Кейт отказалась от предложения Тони, да и Джинни Сью планировала задержаться и помочь с уборкой, пока Кейт не напомнила, что Тони нужно отвезти в гостиницу «Баусмэн инн», где она забронировала ему номер. Даже Кейт замечала, что эти двое близко сошлись за время их поездки из манчестерского аэропорта. В гостинице имелся великолепный бар с камином — очень романтично. Голубки найдут много тем для разговоров.
Прошло всего лишь несколько месяцев с тех пор, как она покинула стены исследовательского института, и уже думает о романтике. Вот оно, тлетворное влияние тетушки Пру. А может, она просто становилась публичным человеком.
Кейт наконец заперла двери зала и удивилась, сколько машин еще на парковке. Огромные снежные хлопья сыпались на землю. Тротуар покрылся снежной кашей. Пока Кейт шлепала до своей «тойоты-матрикс», припаркованной в самом дальнем конце стоянки, ее кроссовки промокли насквозь, а пальцы на ногах свело от холода.
Она включила «дворники», и вскоре ее автомобиль присоединился к потоку машин. Кейт не ожидала, что чемпионат окажется таким важным событием. Успех обещал быть громким. А сколько людей откликнулось помочь с организацией — ГАБы, Гарри, Райетт и Джинни Сью. Иззи Калпеппер, местный почтальон и энтузиаст головоломок-кроссвордов, помогал людям отыскать свои машины. Стоящий на краю тротуара Бенджамин Мини, офицер полиции на пенсии, регулировал движение, водя фонариком из стороны в сторону.
Кейт жалела, что профессору не довелось увидеть, какую чудесную работу проделали отзывчивые горожане. Как сильно он повлиял на их жизнь, и до какой степени они уважали его.
Ей даже захотелось забежать в музей, налить себе чашку чаю и усесться у камина, притворившись, будто ее наставник жив и здоров. Они могли бы обсудить чемпионат, ошибки Гордона Лотта, а потом приступили бы к разгадыванию новых головоломок, как делали каждый день вместе с Алоизом, мэйн-куном, который любил совать во все свой нос и урчал от удовольствия, устроившись на подлокотнике профессорского кресла.