Вчера, когда они уезжали с парковки, уже выпало сантиметров пятнадцать снега. И если Гордон упал, снег смягчил бы падение. Кроме того, кто-нибудь обязательно заметил бы это и пришел на помощь.
Так когда же это произошло? И что он делал на парковке после того, как все разъехались? Она снова посмотрела на тело. На голове крови не было, только на груди. Но это ничего не значило.
Наконец послышались сирены.
— Эффект Допплера, — заметила Кейт, прислушиваясь, как все усиливается звук по мере приближения машин. — Пожалуйста, пусть это будет Брэндон.
Трое патрульных еще молоды и неопытны. Ей нужно было, чтобы приехал шеф. Он расстроится, когда обнаружит ее рядом с очередным телом, но по крайней мере не растеряется. Ведь она опасалась — на самом деле опасалась, — что Гордон Лотт умер не от естественных причин.
Кейт вдруг вспомнила о Гарри и обернулась в поисках его. Он стоял рядом, широко открытыми глазами глядя на замороженный труп.
Нужно увести его отсюда. Гарри еще ребенок, несмотря на высокий рост и уровень интеллектуального развития. Не надо ему на такое смотреть. Как и никому из них. Необходимо отправить его в здание, пока сюда не приехал шеф. Пока Гарри не успел увидеть что-нибудь еще. Но она по-прежнему не двигалась.
Прибыла полиция. Две патрульные машины. Одна из них — машина шефа. Сирены взвизгнули в последний раз, машины въехали на парковку по расчищенной территории и остановились недалеко от места происшествия.
Вскоре показалась «скорая», которая ехала медленно и отстала от полиции на полквартала.
Двери полицейской машины открылись, из нее вышел шеф, на ходу надевая полицейскую куртку. Он был без шапки, его черные волосы и глаза словно поглощали солнечный свет раннего утра.
Офицеры Оуэнс и Кэртис вышли из другого автомобиля, остановились на расстоянии от снегоуборочной машины с далеко не радостным выражением лиц.
— Оуэнс, Кэртис, оцепить всю эту часть парковки.
Шеф взглянул на следы на обледенелом асфальте, и Кейт сразу поняла, что он разозлился из-за того, что они толклись на месте преступления.
Место преступления? Кейт вздрогнула. Очень похоже, что это именно место преступления и есть.
Двое офицеров направились к своей машине.
Шеф повернулся к Майку и Гарри:
— Не приближаться. Никому.
Кейт покачала головой. Гарри продолжал стоять как вкопанный, но так явно обрадовался появлению шефа, что у Кейт даже защемило сердце. И она знала: шеф чувствовал отношение Гарри. Брэндон не оставит его.
Хотя он с легкостью может отвратить мальчика от себя.
Шеф повернулся к ковшу снегоуборщика, перегнулся через край и пощупал пульс Лотта. Переместил пальцы, потом еще раз и еще.
Прошел к своей машине. Вызвал по рации подкрепление, коронера или оперативную группу.
У Кейт зуб на зуб не попадал. Стало трудно дышать.
Шеф Митчелл вернулся, не отрывая взгляда от группки обнаруживших труп людей. Кейт отчаянно затрясло.
— Кто был за рулем машины?
Все посмотрели на водителя, сидящего на подножке авто, словно мешок, который небрежно туда бросили.
— Я. — Он резко двинул головой, а потом уронил лицо в ладони.
— Вы не заметили его в снегу?
— Нет! — взревел он. — Я бы остановился. Я ничего не видел, пока ковш не поднялся. — Его слова сотрясали застывший холодный воздух. — Он просто лежал там. Заживо похороненный.
Брэндон поморщился при этих словах.
— Скорее всего он был мертв до того, как оказался в снегу.
— Заживо похороненный! — повторил водитель, чуть не плача.
Брэндон подошел ближе и встал над ним.
— Нет. И вам лучше не распространяться по этому поводу. — Затем он обратился к Майку: — Он на вас работает?
— Угу.
— Тогда отвезите его домой. Если вам нечего добавить к сказанному.
— Нет. А что с Кати и пареньком?
— Я за ними присмотрю. Можете идти.
Майк стоял на своем:
— Не думаю…
— Все в порядке, Майк, — подала голос Кейт. — С нами все будет в порядке.
Майк отрывисто кивнул и увел своего рабочего.
Брэндон посмотрел на Гарри:
— Иди в полицейскую машину.
Гарри покачал головой. Было видно, что он вот-вот заплачет.
— Быстро. — Шеф не кричал, однако от его спокойного тихого голоса у Кейт мурашки побежали по спине.
Как бы ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь ласковое, а он…