Вот такая она — третья история. Ни тебе деревьев, ни карьера. (Едва ли рытьё канав можно приравнять к горнодобывающей деятельности.) Хотя есть в этой истории одна зацепка — канава. Ведь при желании и карьер можно рассматривать как гигантскую канаву округлой формы! Если сделать такое допущение, то какая-то схема вырисовывается.
«…Глоток слыл большим любителем «шабашек», «халтур», «леваков» и прочих подработок. Получив диплом радиоинженера, он проводил в своём ателье ровно столько времени, чтобы его не выгнали с работы, а все остальные часы посвящал поиску стороннего заработка. Для Глотка было совсем неважно, где «калымить», главное — за сколько.
За десять лет своей «халтурной» жизни он кем только не трудился. Список приобретённых профессий мог бы занять добрую страницу. Но со временем Глоток стал более разборчив и предпочитал труд «интеллектуальный». Так он оказался в паре со стариком — известным специалистом в деле бурения скважин на дачных участках у добропорядочных граждан.
Прочитав две первые главы «Гидрогеологии», Глоток стал считать себя настоящим знатоком по водоёмам всех мастей, а особенно — по способам поиска подземных линз с питьевой водой. Добрую половину времени, что они проводили со стариком на очередном дачном участке, Глоток посвящал развитию своего ораторского искусства. И добился определённых успехов: он умудрялся получить деньги (и не малые) даже в том случае, если вода из пробуренной ими скважины так и не поступала! Как бы там ни было, но известность их тандема росла, и недостатка в заказах не было.
Однажды они работали на одном из участков только что открывшегося общества садоводов. Хозяев не было (впрочем, как и посадок, да и самой дачи тоже). Старик-напарник, который слегка перегрузил свою печень чрезмерными возлияниями на вчерашнем дне рождения, сейчас тихо дремал на солнышке, растянувшись во весь свой «донкихотовский» рост и подставив седую растрёпанную бороду жаркому июльскому солнцу.
Глоток, не торопясь, возился возле наполовину пробуренной скважины. Вчерашний день они почти не работали (нашлось несколько случайных слушателей, и Глоток заливался соловьём, в то время как старик-напарник крутил ворот, впрочем, весьма и весьма вяло). Спать Глотку под аккомпанемент сладкого посапывания старика не хотелось. Поглядывая на выцветшее от жары небо, он решил наверстать упущенное время. Но работал недолго.
Внезапно что-то с силой ударило из скважины, и Глоток понял, что летит! Он успел заметить, как далеко внизу медленно поднимается старик-напарник, удивлённо огладываясь по сторонам. А потом пришёл шум подающей воды, и Глоток нежданно-негаданно оказался в грязной луже…
Сверху стеной лил дождь. Уродливые люди в нескольких десятках шагов перед ним исполняли немыслимый танец под сполохи ревущей грозы…»
Получается противоречивая картина: две канавы, две скважины, хотя размеры их несопоставимы. Однако не всё так просто, потому что следующая история не попадает ни в первую, ни во вторую категорию.
«…Июль в этом году выдался дождливым и самым подлым образом рушил планы, лелеемые всю долгую сибирскую зиму. Гоблин каждый вечер с надеждой слушал прогноз погоды на ближайшую неделю, ожидая, что вот-вот милая барышня с экрана телевизора улыбнётся именно ему и скажет… Нет, пусть лучше ничего не говорит, потому что «холодные» слова «…дожди, грозы…» буквально прилипла к её очаровательным пухлым губкам!
Но Гоблин умел ждать. И когда в последних числах июля знакомая «экранная» девушка (ну, что за красавица!) объявила о «продолжительной, жаркой и сухой погоде», он готов был расцеловать кинескоп. Наконец-то!
Гоблин собрался быстро. Обзвонил друзей, у которых могла оказаться пара-тройка свободных дней, и назавтра кортеж из трёх автомашин уже покинул родные, но порядком надоевшие пыльные улицы сибирской столицы. Впереди лежало полторы сотни километров хорошего шоссе, а потом — много-много часов долгожданного отдыха!
Обское водохранилище встретило отдыхающих стрёкотом кузнечиков, карканьем любопытствующих ворон и вальяжной поступью местного коровьего стада. Народ высыпал из машин и сразу принялся обживаться: кто-то собирал мусор, оставленный нерадивыми предшественниками, кто-то успел разжечь костёр и великий огонь-очиститель принимал в свои жаркие объятья отходы времяпровождения «любителей природы».