Когда наступило утро, Денис уже знал, чем займёт свой ум и тело на ближайшие месяцы...
После завтрака, к слову, весьма питательного и разнообразного по случаю вчерашней "гуманитарной помощи", он попросил Агути, Гоблина и Фархада уделить ему немного времени. Агути удивился подобной церемонности, но от имени всех заявил, что они готовы его выслушать.
Денис говорил долго. Выходцы слушали не перебивая, но чересчур вяло, точно всё, что говорилось, их как бы не касалось.
Первым затянувшееся молчание нарушил Агути. В их компании он оказался самым старшим по возрасту, было естественно, что за ним закрепилось негласное руководство заставой.
- Ты нашёл очень хороший способ наполнить нашу жизнь смыслом. Возможно, это даже изменит нашу судьбу... Я буду помогать тебе.
- Я тоже! - с неизменной улыбкой воскликнул всегда весёлый Гоблин.
Фархад молчал.
- А ты? - спросил его Денис.
- Мне это не нужно. Да и к чему вся эта суета? Месяцем раньше, месяцем позже, но все мы окажемся там... - он с безразличным видом махнул головой в сторону небольшого кладбища, на котором находили приют все выходцы, когда приходило их время.
Денис уговаривать Фархада не стал. Зачем? Каждый имел право выбирать: стремиться изменить что-либо, в надежде повлиять на судьбу в будущем, или оставить всё как есть и радоваться, что ещё один день прошёл, а ты, по прежнему, жив... Но спустя три дня Фархад молча присоединился к ним, и никто не стал спрашивать, почему он вдруг изменил своё мнение - здесь это не приветствовалось. Людей было так мало, что каждый имел право на свой личный мир, наглухо закрытый от посторонних.
Реализацию своего плана они начали с того, что провели "инспекцию" Зокона на предмет поиска строительных материалов, избежавших ярко выраженного "мыльного эффекта", то есть таких материалов, которые не превратились в белёсую вспененную массу в первые минуты после Перехода. Выходцам удалось найти целые горы пиломатериалов недалеко от полуразложившегося железнодорожного состава. Денис крайне удивился подобной сохранности всякого рода древесины, на что Агути заметил:
- Любой природный материал: песок, глина, уголь, камень, дерево практически не изменяются при Переходе, если только их предварительно не обработали каким-либо многокомпонентным химическим составом. И наоборот, то, что является наиболее сложной структурой: электроника, любая техника, большинство синтезированных продуктов почти всегда очень быстро разрушаются по мере проникновения в Зокон. Оттого мы и живём здесь как в каменном веке...
Как бы то ни было, но с материалами для строительства им повезло. Неделю они возили брёвна, доски, брус к тому месту, где на фундаменте из массивных камней собирались построить нормальное человеческое жильё. Для почти километровой перевозки приспособили несколько тележек, собранных из "подручного материала".
Скоро рядом с их прежним неказистым обиталищем стал расти дом не дом, но - терем. В основании имевший квадрат в пятнадцать метров, внутри он делился на ряд функциональных помещений - кухня, кладовая, столовая, спальни, большой холл. Рядом с входом рубили смотровую башню высотой в девять и в основании - три на три метра. Брус, из которого велось строительство, оказался качественным: без гнили, без свилеватости. И, что самое важное, - сухой.
Терем рос на глазах.
Когда через месяц приехала повозка с прежним возницей, то Денис не без удовлетворения заметил в глазах юноши изумление, граничившее с лёгким потрясением. Возница два часа бродил по их стройке. Больше всего юношу удивил материал, из которого выходцы возводили терем. Вопросов он не задавал, только смотрел, трогал пальцами и изредка качал головой. Впрочем, в этом жесте не было непонимания - только удивление.
Он уехал молча, как и в прошлый раз.
- Похоже, ты озадачил его... - сказал Агути, когда на дороге осела пыль от повозки.
- Почему я? - удивился Денис.
- Здесь новости быстро разносятся. Уже всем известно, что на Второй - новенький. Знаешь, как местные тебя окрестили?
Денис пожал плечами.
- Едва ли я смогу угадать...
- Они назвали тебя Зодчий!
7.
Ещё через месяц основной сруб был закончен, приступили к сооружению смотровой башни.
На этот раз вместе с молчаливым юношей приехали двое незнакомых мужчин. Они глубоким поклоном поприветствовали обитателей Второй заставы, после чего Агути, на правах радушного хозяина, предложил им осмотреть почти законченный дом. Мужчины пробыли у выходцев до самого вечера, внимательно наблюдая за тем, как и чем они работают.
Перед отъездом один из них подошёл к Зодчему и сказал:
- Глава рода - Амвросий - просит тебя через месяц посетить его.
Он не стал ждать ответа, просто повернулся и ушёл.
Агути, стоявший рядом с Зодчим, долго смотрел вслед удаляющейся повозке. Взгляд его был печален.
- Не знаю, радоваться нам или горевать... - не сразу заговорил он. - Поселенцы уже несколько лет никого из выходцев к себе не приглашали. А этого Амвросия никто из нас даже не видел...
Ночью Зодчему снился сон. Долгий, как полярная ночь, он носил человека по трубам, колодцам, тоннелям и, в конце концов, выбросил в середину странного озера, вода в котором оказалась густой и маслянистой на вид. Зодчий долго бултыхался в мёртвой воде, пока не заметил, что озеро начало мелеть на глазах. Сначала он увидел дальний берег, жирно блестевший глянцевой плёнкой, потом вокруг начали обнажаться вершины подводных скал, за одной из которых что-то шевелилось. Зодчий собирался подойти поближе, но в этот миг всё вокруг задрожало, вода заволновалась, и... мужчина проснулся.
Он находился в своей комнате. Внутреннюю отделку здесь ещё не закончили, поэтому сладко пахло свежей сосновой стружкой. Наступал рассвет... Понимая, что заснуть не сможет, Зодчий сел на кровати. Сон обеспокоил его. Внутреннее содержание неясных тревожных образов никак не соответствовало повседневным рутинным волнениям и переживаниям. Выбросив сон из головы, Зодчий постарался отмахнуться от странных видений, тем более что впереди их ожидало множество неотложных дел: целых стёкол в Зоконе не нашлось, а многочисленные стрельчатые окна необходимо закончить в ближайшие дни. Да и о камине пришло время подумать. Хотя в Зоконе нет зимы в привычном понимании этого слова, зато приближается так называемый "сезон ветров", когда погода за одни сутки меняется до десяти раз - от жаркого изнурительного безветрия до затяжного ледяного дождя.
Все эти месяцы Зодчий занимался со своими товарищами не только строительством нового дома, он интересовался всем, что происходило вокруг. Каждую свободную минуту (а вечернее время полностью) он тратил на сбор информации. Не надеясь на собственную память, всё услышанное и увиденное записывал в толстую тетрадь, которая сейчас лежала перед ним на свежеструганных досках большого стола. Теперь Зодчий знал о Зоконе столько, что порой сам Агути обращался к нему за некоторыми разъяснениями. Особый интерес у Зодчего вызывала очень щепетильная тема: каким образом каждый из выходцев оказался здесь.
Со скрупулёзностью археолога Зодчий стремился узнать все мельчайшие подробности того загадочного события, следствием которого явилось неожиданное появление человека в анормальном пространстве Зокона. Это был совсем не праздный интерес. Если Зодчему посчастливится отыскать определённую закономерность в том, что именно заставляет разных людей попадать в закапсулированный Зоконом мир, то у выходцев может появиться надежда найти способ вернуться обратно...