При заполнении этого раздела Зодчий полагался в основном на рассказы своих товарищей и на сведения, которые удалось почерпнуть у Луня с Первой заставы (в далёком прошлом - доктора биологических наук). Лунь рассказал Зодчему много интересного, особенно в той области, которая касалась изменений живых организмов при Переходе. Именно благодаря Луню записки Зодчего приобрели научный, почти академический характер.
Работая над ними по вечерам, Зодчий смог узнать о жизни в Зоконе много больше тех, кто принимал непосредственное участие во всех описываемых событиях. В этом не было ничего странного, потому что только Зодчий владел информацией со всех трёх застав.
Постепенно полученное знание начало медленно выкристаллизовываться в одну очень интересную идею, над которой хорошо думалось долгими светлыми ночами. Теперь круг знаний был много шире, чем три месяца назад, и одно это уже вселяло определённую веру в будущее, которое пока что виделось таким же блёкло-белёсым и туманно-размытым, как небо над головой.
...Количество исписанных листов росло, но Зодчий не боялся переизбытка информации. С некоторых пор он начал воспринимать окружающий мир как частичку собственного "Я", что было абсолютно невозможным всего два или три месяца назад.
Позволив Зокону войти в себя, он, в свою очередь, хотел знать о нём всё. Отсюда и желание изучить мельчайшие детали явлений, пока что заключённых в оболочку абстрактных слов, но которые, со временем, обязательно должны стать вполне конкретными материальными объектами.
Ведя многочисленные беседы с гостями с других застав, Зодчий сумел выяснить, что одни и те же процессы и явления протекают в разных местах по-разному, а также, что одни и те же определения могут носить едва ли не взаимоисключающий характер.
Это обнаружилось случайно, когда Зодчий решил узнать у Луня дополнительные сведения о "скачках". Постепенно в беседу втянулись все члены Второй заставы, в результате чего Зодчему пришлось вечером дописывать в свою тетрадь несколько новых страниц. Зато спустя три недели его записи могли без преувеличения считаться энциклопедией Зокона.
По вечерам Зодчий подолгу листал тетрадь, в которой совсем недавно появились первые рисунки (оказалось, Фархад прекрасно рисует!), внимательно перечитывая то, что записал накануне или неделю назад.
Сегодня его интересовал так называемый Неполный Переход, в результате которого в Зокон попадали "арлекины", "скачки" и "ходульники".
"А р л е к и н - особь мужского пола (слово "человек" по отношению к выходцам даже сами выходцы никогда не употребляют). После Перехода имеет вид нормального здорового мужчины. Очень быстро акклиматизируется и адаптируется. Не имеет явно выраженной агрессивности. В первые несколько часов выглядит подавленным и растерянным. Вызывает жалость и сочувствие. Часто скулит и плачет. Срок биологического существования до полного разложения - в среднем 12 часов (известны случаи - до 40 часов). Представляет угрозу для того, кто посмотрит ему прямо в глаза - головные боли, галлюцинации в течение нескольких дней. Известен один летальный исход.
Категория опасности по 10-бальной шкале - 03".
"С к а ч о к - особь неявно выраженного мужского пола. Известны случаи гермафродитизма. После Перехода ведёт себя в меру агрессивно. Нападает исключительно редко. В первые часы стремится куда-то бежать. Если не лишить скачка подвижности - его очень трубно поймать (известны прыжки до 10 метров в длину и до 3 метров в высоту). Очень силён. Это касается, прежде всего, особей с явно выраженными мужскими признаками. Нападает редко, но при случаях нападения летальный исход - 80%. Обладает нечленораздельной речью, однако способен с абсолютной точностью воспроизводить ранее услышанные слова и даже целые фразы.
Категория опасности по 10-бальной шкале - 06".
"Х о д у л ь н и к - особь с отсутствием явно выраженных признаков пола. Часто имеет нетрадиционные для других видов длинные волосы и тонкий женский голос. Сразу после Перехода способен передвигаться на неестественно длинных конечностях, за что и получил своё прозвище. Агрессивен. Коварен. Разговаривает вполне осознанно (известны случаи чтения детских стишков). При нападении шансов спастись нет. Всегда нападает первым. Необычайно живуч. Известны случаи продолжения агрессивного поведения с отсечёнными конечностями. Срок биологического существования до полного разложения - не более 10 часов. Известны случаи метаморфоз - превращения в непонятный аморфный объект.
Категория опасности по 10-бальной шкале - 08".
Зодчий закрыл тетрадь. Подумал о том, что в его классификации почти нет информации о самом свирепом и опасном представителе Неполного Перехода - "зывуне". Но это оттого, что в последний раз "зывун" попадал в Зокон лет тридцать или сорок назад. Среди обитателей трёх застав не нашлось никого, кто встречался бы с ним лицом к лицу.
Тем не менее, Зодчий внёс "зывуна" в свой реестр под номером четыре:
"З ы в у н (информация крайне скудная по причине долгого отсутствия особей в Зоконе). Необычайно опасен (есть противоречивые сведения, что один зывун уничтожил заставу из шести выходцев). О происхождении термина "зывун" ничего не известно; считается, что перед атакой зывун издаёт низкочастотный звук, от которого выкрашиваются зубы. Облик зывуна не известен.
Категория опасности по 10-бальной шкале - 10".
Вот такие они - "недовыходцы"...
Некоторое время Зодчий ходил по комнате, напряжённо размышляя. С некоторых пор его стал занимать очень любопытный факт: никто никогда не говорил о том, чтобы в Зокон попала хотя бы одна женщина! Таких прецедентов просто не было. Почему? Едва ли Зодчий сейчас был готов ответить на трудный вопрос - ни Агути, ни словоохотливый Лунь на эту тему говорить не желали. Единственное, что мог предположить Зодчий - физиология женского организма спасает слабую половину человечества от участи выходцев. Видимо, в этом и кроется разгадка попадания людей (конкретно - мужчин) в мир Зокона.
...Было уже поздно. Зодчий разделся и лёг в кровать, непроизвольно прислушиваясь к тому, как за тонкой щитовой перегородкой ворочается Агути. Холодная серо-молочная муть ночи вливалась сквозь разноцветные витражи большого окна.
Не спалось.
Зодчий лежал и размышлял о целых поколениях выходцев, приходивших в этот непонятный мир только для того, чтобы страдать бесконечно-долгие пятнадцать-двадцать лет, а потом пасть под натиском каких-нибудь "зывунов" или "ходульников".
К сожалению, никто и никогда не вёл жизнеописания выходцев, поэтому теперь, даже приблизительно, нельзя сказать, сколько искалеченных судеб перемолол Зокон, словно неумолимый Молох Куприна. Можно только догадываться, что счёт идёт на сотни и даже тысячи...
Думать о том, что недовыходцы тоже могли быть в прежней жизни обыкновенными людьми, не хотелось. (Как странно звучат теперь слова "люди", "человек"...) Своеобразное табу распространялось на всех без исключения обитателей трёх застав. Причина была одна - начав думать о них как о людях, при очередном Переходе ты не сможешь воспользоваться луком, пращёй или дубиной, и тогда одиноких холмиков недалеко от их нового дома станет больше...
Мысли, лишь краешком задев запретную тему, устремились в новом направлении. Последнюю неделю Зодчий был занят выяснением статистики Переходов. Поговорив с представителями трёх застав, он пришёл к выводу, что Переходы никогда не случались на трёх или даже двух заставах одновременно, и это было самой хорошей новостью, потому что "массированный" Переход сразу в трёх местах почти наверняка закончился бы печально для многих выходцев. Зодчему удалось выяснить, что за последние десять месяцев случилось всего три Перехода (в результате последнего он и попал в Зокон). Первые два оказались "холостыми".