Слева опять раздался душераздирающий вопль. Зодчий метнулся туда, по дороге прорубая широкий коридор в копошащемся гиеновом клубке. Через несколько шагов наткнулся на тело Кучума. Выходец катался по траве, намертво сцепившись с гиеной громадных размеров. Зодчий как на шампур надел тело хищника, затем отшвырнул его в сторону.
- Жив? - хрипло спросил он.
- Жи-жи-жив!.. - заикаясь, ответил Кучум и попытался встать. Ноги подломились. Зодчий посмотрел вниз и увидел вместо щиколотки правой ноги кровавое месиво с вкраплениями осколков белоснежных костей.
- Ч-чёрт! - ругнулся он и закричал: - Енор!
Не дождавшись ответа, потащил Кучума мимо Агути и Гоблина, работавших мечами, словно одержимые. Скоро Зодчий заметил юнцов-поселенцев, продолжавших дождём из стрел поливать гиен. Он помахал им, показывая рукой на Кучума, затем огромными прыжками кинулся обратно, на бегу услышав матерную скорострельность Агути. Встав рядом с товарищами, почувствовал под ногой обронённый Кучумом меч. В голове что-то щёлкнуло...
Анализировать ощущения было некогда, Зодчий просто поднял массивный клинок, повинуясь неосознанному внутреннему порыву. Едва второй меч оказался в его левой руке, Зодчий словно преобразился. Он испытал невиданный прилив сил, требующий немедленного выброса. Не задумываясь, он бросился в самую гущу гиен, успев услышать гневный окрик Агути:
- Куда-а-а?!
Зодчий не обратил на него внимания, продолжая с остервенением перемалывать всё, что попадалось под руку, всё, что оказывалось в радиусе досягаемости двух мечей, совершенно не замечая резкого, тошнотворного запаха, продуцируемого кожными анальными железами гиен.
Если бы перед ним находились противники-люди, они бы не стали сопротивляться безумной напористости и бесшабашной храбрости бойца-одиночки, посчитав его сумасшедшим, однако гиенам подобные чувства были чужды, и они продолжали идти вперёд, умирая десятками.
Яростный бросок Зодчего подействовал на всех словно вид целого отряда, пришедшего на помощь. Поселенцы, ещё минуту назад едва сдерживавшие натиск "лис" и медленно отходившие к соседним баррикадам, с неожиданным воодушевлением ринулись вперёд.
Стремительная атака гиен превратилась в бессмысленное топтание на месте, а потом - в паническое бегство под защиту тумана, продолжавшего опалесцировать вдалеке. Скоро заставники оказались под прикрытием баррикады. В ход опять пошли луки. Но теперь выходцев было не семеро, а трое: Зодчий, Енор и Агути. Где остальные Зодчий не знал, а думать об этом было некогда. Сейчас нужно было окончательно деморализовать "лис" и браться за "зывунов", сумевших прорваться на левом фланге.
Подошли юнцы-поселенцы, успевшие оттащить Кучума на безопасное расстояние. Зодчий приказал им отстреливать оставшихся гиен. Сам же, взяв Агути и Енора, поспешил к соседям. Дела там складывались неважно...
Прорвавшихся "зывунов" оказалось немного, может, пять или шесть, однако дел они успели натворить немало... Зодчий похолодел, увидев двух поселенцев, лежащих у подножия баррикады со страшными ранами на груди и спине. Оставшиеся трое, сомкнувшись, едва сдерживали беснующихся недовыходцев. Было ясно, что продержатся они недолго.
Зодчий, Енор и Агути навалились на "зывунов" сзади и, прежде чем недовыходцы смогли что-либо предпринять, изрубили троих из шести. Остальных прикончили поселенцы...
Зодчий окинул взглядом поле боя, отметив множество деталей одновременно. Юнцы добивали последних гиен, не успевших исчезнуть в спасительном тумане. На левом крыле всё шло неплохо ("зывуны" не смогли преодолеть критический рубеж и теперь с воем и пронзительными воплями умирали от стрел и дротиков). Лишь на самом краю правого фланга дела обстояли неважно. Там активно действовал всего один защитник, продолжая с остервенением выпускать стрелы в приближающихся недовыходцев.
Зодчий оглянулся, чтобы оценить своё "войско". За спиной стоял один Агути. Выглядел он скорее истерзанной жертвой хищников, чем неустрашимым ратником. Зодчий махнул рукой в сторону правого фланга, Агути согласно кивнул головой, и они побежали.
Но добраться до баррикады не удалось.
Прямо перед ними, словно из-под земли, поднялись стебли колючего растения и стали стремительно оплетать ноги, тело, руки... Зодчий исхитрился отсечь стебли у земли до того, как они обездвижили руки. Агути не успел. Его правая рука, оказалась плотно прижата к телу, и выбраться самостоятельно он уже не мог. Зодчий потратил несколько драгоценных минут, чтобы освободить товарища и вернуть ему оружие. Только убедившись, что тот в безопасности, Зодчий продолжил спринтерский забег.
Прибежал заставник вовремя - единственный защитник баррикады был так увлечён стрельбой из лука, что не заметил двух "зывунов", обошедших его укрытие с левой стороны. Он бы, наверное, так и умер с луком в руках и стрелой, прижатой к правой щеке, если бы Зодчий не срубил недовыходцев, приготовившихся прыгнуть на спину ничего не подозревавшей жертве.
Поселенец оглянулся на шум падающих тел. Зодчий узнал Иктима.
"Как он здесь оказался?.." - с недоумением подумал заставник, но тут же позабыл о нём - впереди вновь показались "зывуны". Ещё через секунду Иктима с силой отшвырнуло назад. Подбежавший Зодчий увидел в его левом плече толстую ершистую стрелу.
- "Арбалетный одуванчик"... - простонал Иктим и, запрокинув голову, откинулся на спину.
Зодчий действовал быстро, но без суеты. Рванул стрелу на себя с такой силой, что Иктима подбросило на земле, и он потерял сознание. Потом схватил "фархадовскую" стрелу, отломил наконечник, разжал тонкие металлические усики и высыпал содержимое в рваную рану на плече поселенца. После чего поджёг зажигалкой серый порошок и рывком убрал голову, чтобы не опалило лицо.
Иктим издал вопль, открыл глаза и очумело уставился на Зодчего.
- Лежи! - приказал выходец. - Теперь заражения не будет!
Затем вскочил, подбежал к завалу. Выглянул. "Зывунов" поблизости не было.
Зодчий внимательно осмотрел пространство перед собой, оценивая возможности оставшихся недовыходцев. Шансов у них не было. Поселенцы и заставники, кто оказался в состоянии стоять на ногах и вести прицельную стрельбу, вышли из-за баррикад и нестройной цепочкой продвигались вперёд, отстреливая по пути любое шевелящееся порождение Зокона. Зодчий присоединился к общей цепи.
Через полчаса всё было кончено...
Оставив нескольких верцев для наблюдения, остальные подсчитывали погибших. Поселенцы потеряли троих убитыми и шестеро получили серьёзные ранения. У выходцев статистика оказалось иной - погиб Тульчи с Третьей заставы (Зодчий так и не успел записать его историю), трое - ранены.
Когда раненых отнесли под навес дома и оказали первую помощь, все расположились на широком дворе заставы, оставив в охранении у Зокона пятерых молодых поселенцев.
Зодчий, устало прикрыв глаза, привалился спиной к нагретой древесине дома. По его внутренним биологическим часам бой длился не более двух часов, но вымотал невероятно...
Кто-то опустился на траву у самых его ног. Зодчий открыл глаза. Енор располагался рядом с ним, с гримасой боли поглаживая левую щёку, залитую иссиня-чёрной гематомой.
- Где это тебя так? - вяло поинтересовался Зодчий.
- Бежал за тобой, - принялся торопливо объяснять Енор, - а потом что-то мелькнуло перед глазами и - бац! - лежу на земле и ничего не помню...
- Может, это лошадь, которую ты забыл привязать? - подал голос Гоблин, распластавшийся на траве.