"...Эркатога вернулась через сутки. Она выглядела измождённой, словно ей пришлось многие и многие километров пробираться по непроходимой тайге. От пищи и воды она отказалась. Я приготовил для неё любимый малиновый чай, но она даже не взглянула на него..."
Непонятный шум всё ближе. Зодчий с замиранием сердца понимает, что не успеет дочитать. Однако пока есть время, от книги его не оторвать!
"...Я сидел рядом с ней и смотрел на то, как яркая изумрудность ласковых глаз бледнеет, уступая место тусклости мутного взора. Она попросила меня о последнем одолжении: она хотела проститься с огнём. Я положил в жаровню несколько ярко горевших головней и поднёс жаровню к её кровати. Такого я никогда раньше не видел и не увижу впредь - головни вдруг вспыхнули ярким фиолетовым пламенем и потянулись к Эркатоге. Онемев от восхищения, я зачарованно наблюдал за тем, как тонкие огненные ручки обняли тело старухи, и я услышал радостный счастливый смех Эркатоги. Её глаза на миг прояснились, она посмотрела на меня..."
Шум всё ближе. Зодчий ясно уловил торопливый разговор за дверью, и даже смог вычленить недовольный голос Лекария.
За спиной тяжело дышала Арина.
Времени у Зодчего почти не осталось...
"...Это были глаза прежней Эркатоги - сильной, властной, неукротимой. Она долго смотрела на меня, стараясь запечатлеть мой образ в своей памяти. Потом заговорила:
- Я счастлива, что смогла дожить до сегодняшнего дня! Дыхание Долгого Пути витает вокруг меня, и я хочу успеть сказать тебе самое главное. Ты готов слушать?
- Готов!
- Мои слова содержат страшную правду, с которой тебе придётся жить. Это нелегко. Знание такого плана смертельнее любого недуга. Ты готов к этому?
- Готов!
- Тогда слушай..."
Дверь в библиотеку с грохотом распахнулась.
Строчки скачком истаяли - перед Зодчим лежала немая девственно-чистая страница.
"Не успел!.." - горько вздохнул он и обернулся.
В раскрытых настежь дверях стоял Глоток.
Оборванный и окровавленный, спёкшимися от жара губами он выдохнул единственное обжигающее слово:
- Беда!!!
49.
Во время бешеной скачки по просёлочной дороге, Зодчий успел узнать от Глотка самое главное: в какой-то момент поступательное движение громады Зокона прекратилось. Заставники посчитали это хорошим знаком, но потом началось непрерывное фонтанирование Переходов. Они возникали спонтанно по всему периметру Зокона, и было невозможно уследить за всеми. Пока результатом активности Переходов оставались систематические выбросы воды и грязи, заставники не особенно волновались. Но по мере увеличения числа Переходов "начинка" приобретала всё более угрожающий характер: "мыши", "лисы", "тигры", а также флора во всех своих ужасных проявлениях.
Заставников спасало то, что активная непрекращающаяся фаза, исторгая из своего чрева одни формы, тут же погребала их под слоем последующих. В итоге за несколько часов пришлось отвести троки почти на полкилометра. К этому времени число и активность Переходов заметно упали. Заставники собирались устраиваться на ночлег, когда случилось самое страшное: в Зокон проникло нечто, никогда ранее не встречавшееся.
Глоток, с трудом подбирая слова, охарактеризовал его как "танк" невероятных размеров. После минутной акклиматизации к условиям Зокона внутри "танка" что-то с громким хлопком взорвалось - оттуда повалил густой чёрный дым.
Дальше Глоток не мог рассказывать без дрожи в голосе:
- Мы посчитали это хорошим знаком. Ты же знаешь, если у системы, проникшей в Зокон, не наступает стабилизации в первые минуты, начинается ступенчатый процесс распада - явление безобидное и довольно банальное. Но на этот раз случилось по-другому. Дым прекратился на удивление быстро. Поселенец Клим (он у нас лучший слухач) сообщил о многочисленных шумах внутри "танка". Это было необычно, ведь сразу за процессом распада следует фаза "мыльного эффекта", а на такой стадии ни одна система эффективно функционировать уже не может. Тем более, так энергично, чтобы это заметил слухач с расстояния в две-три сотни метров! Ещё Клим-слухач сообщил о монотонных металлических стуках, раздающихся внутри. Потом он услышал голос. После этого сообщения мы решили отвести троки на пару сотен метров назад, потому что не представляли, чего следует ожидать от неожиданно замолчавшего "танка". Первый трок мы отвели достаточно быстро и вернулись за вторым. В этот момент началось... Я не могу себе вообразить, чтобы наземный объект, пусть даже и больших размеров, мог обладать такой огневой мощью! За минуту он превратил трок в решето! Огонь оказался таким плотным, что двое поселенцев погибли мгновенно - пули рвали трёхслойную сталь трока, словно бумагу! Остальных спасло то, что несколько очередей угодило в уложенные в ящики "фархадовские" стрелы. Взрывом перевернуло трок и его нижняя часть, собранная из бронелистов, спасла всех нас. Но ещё полчаса мы не могли выбраться из-под обломков, потому что ураганный огонь буквально вспахивал пространство вокруг нашего убежища. А потом всё стихло. Минут десять мы продолжали лежать в укрытии, опасаясь, что молчание - всего лишь хитрость со стороны обитателей "танка". Но минуты шли, а "танк" молчал. Тогда самый отважный из нас решился выглянуть. Он сообщил, что "танк" молчит, но странным образом фосфоресцирует. Теперь уже и остальные позволили себе рассмотреть страшного противника. Пока мы приходили в себя, подошли заставники, оставшиеся в первом троке. Пули достали и их. Но не столь серьёзно как нас - всего два лёгких ранения. Кучум сразу отправил меня за тобой, наказав привезти даже в том случае, если ты уже успел вернуться на Вторую заставу. Отъезжая, я слышал усиливающийся грохот. Опасаясь новой выходки Зокона, я гнал коня, что было сил...
К тому времени, когда Глоток всё подробно рассказал, они оказались рядом с уцелевшим троком. Непрерывное громыхание, водопадом катившееся со стороны Зокона, мешало разговаривать. Приходилось кричать в самое ухо собеседнику, чтобы он мог что-то слышать. Зодчий обратил внимание, что большинство заставников закупорили уши подручными средствами; некоторым это не помогло, либо они опоздали с мерой защиты - у двоих из ушей текла кровь.
Для разговора с Кучумом пришлось отойти метров на двести в противоположную от Зокона сторону. Кучум выглядел изрядно потрёпанным. Он, как и Глоток, в момент первой атаки взбесившегося "танка", оказался во втором троке и видел, как кинжальный огонь крупнокалиберных пулемётов буквально разрезал пополам тела двух поселенцев, стоявших рядом с ним у механизма передвижения. Веер пуль не дошёл до тела Кучума всего несколько сантиметров. А потом был взрыв и глухие удары в бронелисты, за которые нужно в ноги поклониться Фархаду.
Едва заговорили, Зодчий понял, что Кучум контужен - слова он произносил неуверенно, растягивая их на гласных звуках.
- Уровень шума не измеряли? - спросил Зодчий.
Кучум покачал головой.
- За-ачем?
- Если грохот не стихнет - мы все оглохнем!
- Что-о предлага-аешь?
- Оставить здесь двух выходцев, а всех остальных - вглубь!
- Не-е пойдут...
- Да что мы, будем их спрашивать, что ли?! - взвился Зодчий. - Кто у них старший?
- Был Ста-ас... Те-еперь не зна-аю...
- А слухач этот, Клим? Он жив?
- Жи-ив...
- Давай его сюда!
- По-ошли вместе... Ка-ажется немно-ого сти-ихло...
Они поспешили к изувеченному троку, удивляясь внезапно наступившей тишине. В ушах тихо звенело, отвлекая сознание от невиданного зрелища, распахнувшегося перед ними.