Трудности в установлении такого баланса указанных ценностей усиливаются и тем обстоятельством, что возможности самого закона достаточно ограниченны.
Дело в том, что поведение людей, в том числе и принятие ими того или иного решения из числа предлагаемых законом альтернатив, не может быть полностью формализовано (запрограммировано).
Пределы возможностей закона применительно к уголовно-процессуальной процедуре отчетливо проявляются в наличии оценочных, т.е. не подлежащих однозначному толкованию понятий ("достаточные основания" — ст. 97 УПК РФ; "достаточные данные" — ст. 140 УПК РФ; "достаточные доказательства" — ст. 215 УПК и т.д.).
В связи со сказанным необходимо отметить следующее обстоятельство. Независимость суда может рассматриваться в трех аспектах:
1) независимость как самостоятельность судебной власти, отсутствие легальных полномочий, позволяющих вторгаться в ее компетенцию органам законодательной и исполнительной власти;
2) независимость как свобода судьи от любых воздействий на принятие им процессуальных решений, исходящих от лиц и органов, находящихся за пределами судебной системы;
3) независимость как свобода судьи от воздействия на принятие процессуальных решений со стороны должностных лиц и органов судебной системы, не предусмотренных законодательной регламентацией судопроизводства.
Возможности закона обеспечить независимость суда различны применительно к каждому из этих аспектов.
Наибольшее значение законодательная модель имеет для первого из указанных аспектов. Признание и конституционное закрепление принципа разделения властей, расширение компетенции суда, прежде всего за счет конституционного судопроизводства, и ряд других законоположений фактически исключают легальные формы посягательств на самостоятельность судебной власти.
Разумеется, юридические гарантии самостоятельности не исключают опасности воздействия на этот аспект независимости суда политических и иных факторов. Но такого рода гарантии создают правовую основу для противостояния любого рода попыткам ограничить самостоятельность судебной власти.
Существенное значение имеет и то обстоятельство, что нормы, формирующие основу самостоятельности судебной власти, не допускают различного толкования и фактически исключают действие субъективных факторов. В качестве примера можно привести ч. 1 ст. 118 Конституции РФ, которая гласит: "Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом". Вряд ли возможно какое-либо неоднозначное толкование этого конституционного положения. Более развернуто и компактно конституционные положения нашли отражение в ст. 1 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации". Согласно ч. 1 этой статьи судебная власть осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном порядке заседателей, а никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия. Часть 2 этой же статьи устанавливает, что судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей.
Значение и возможности для второго из указанных аспектов независимости суда сводятся к запрету какого бы то ни было вмешательства в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия (ст. 294 УК РФ). Данный уголовно-правовой запрет имеет в своей основе более общее положение ч. 5 ст. 5 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", которая гласит: "Лица, виновные в оказании незаконного воздействия на судей, присяжных, народных и арбитражных заседателей, участвующих в осуществлении правосудия, а также в ином вмешательстве в деятельность суда, несут ответственность, предусмотренную федеральным законом. Присвоение властных полномочий наказывается в соответствии с уголовным законом".
Не вдаваясь в детальный анализ приведенных норм, отметим лишь следующее. Состав преступления, предусмотренный ст. 294 УК РФ, предполагает наличие такого элемента субъективной стороны, как цель деяния: воспрепятствование осуществлению правосудия. Но субъект, стремящийся добиться желаемого решения, может быть убежден, что именно такое решение будет справедливым и правосудным. Сложность установления фактических обстоятельств дела, а также ряд других факторов превращают ст. 294 УК РФ в "мертвую норму". Данное обстоятельство подчеркивает ограниченные возможности закона служить действенной преградой любой попытке извне повлиять на отправление правосудия.