Судья Ди сделал глоток и продолжил:
— В этой системе можно найти только одну лазейку. Если документ содержит более одного листа, некая бессовестная особа, имеющая доступ к официальной корреспонденции, способна уничтожить все листы, кроме последнего, на котором стоит печать коменданта, подменить их фальшивыми, а затем послать в столицу вместе с подлинной последней страницей.
— Это невозможно! — вскричал комендант Фан. — На остальных листах должна быть печать вице-коменданта!
— Вот поэтому его и убили! — сказал судья. — Преступник похитил печать Су, а Су обнаружил это. Впрочем, прежде чем продолжить, я объясню, как весьма похвальная аккуратность и не менее похвальный педантизм здешнего писаря навели меня на след злоумышленника.
Три дня назад шанс преступнику дало представление о продвижении по службе четырех младших командиров. Представление состояло из двух листов, как указано на окончательном варианте. На первом был сам запрос вместе с именами, выслугой и тому подобным. На втором же листе только пожелание коменданта ускорить это дело (в самых общих выражениях, обратите внимание!), дата и номер документа: «П» для «Персональных дел» и число 404. На первой странице стояла печать Су, на второй — коменданта.
Преступник получил доступ к депеше на ее пути в курьерскую службу. Он уничтожил первый лист и подменил его другим, с заказом на три военные джонки от корейских купцов Пака и Ии, добавив, что Военному министерству надлежит оплатить заказ — кругленькая сумма! — указанным купцам. Затем преступник заверил эту фальшивую страницу украденной печатью Су, положил в конверт и адресовал его в отдел снабжения Военного министерства. В завершение всего он, как положено, написал в уголке конверта номер вложенной туда бумаги, а именно П-404. Запечатанный конверт он вручил служащему курьерского отдела; копии же подлинного письма с представлением четырех младших командиров он лично определил в архив. Поскольку ему не были известны новые правила делопроизводства, он упустил из виду отправить ко мне в суд одну из этих копий.
И так уж случилось, что тот самый служащий, который отправил конверт, помеченный П-404, в тот же день получил другое письмо под номером П-405, в котором находился заказ на приобретение кожаной амуниции. Он знал, что два раздела под литерой «П», для «Персональных дел» и для «Приобретений», то и дело вносят беспорядок в архив. Поэтому, будучи исправным канцеляристом, он добавил к этому номеру П-405 примечание: «Присовокупить к П-404»; хотя он не видел бумагу П-404, но запомнил, что на конверте упоминался отдел снабжения. Служащий надлежащим образом распорядился копиями документа П-405, не забыв и меня. Но когда я проверял мой раздел «Приобретений», то обнаружил, что П-404 отсутствует. Это вызвало мое неудовольствие, ведь я был уверен, что весь мой архив содержится в идеальном порядке. Поэтому, оказавшись здесь, я попросил коменданта предоставить мне дополнительную копию. Он дал мне письмо, касающееся продвижения по службе четырех младших командиров и, вне всякого сомнения, относящееся к разделу «Персональных дел».
Комендант, нетерпеливо ерзавший в кресле, наконец взорвался:
— Нельзя ли пропустить все эти детали? Что это за чепуха о трех военных джонках?
— Преступник, — невозмутимо продолжал судья Ди, — состоял в тайном сговоре с купцами Паком и Ии. Получив в столице деньги за планируемую сделку, они собирались разделить их с преступником. Поскольку прошло бы несколько месяцев, прежде чем обычные проверки в Военном министерстве обнаружили несоответствие с вашими отчетами о поступившем имуществе, у преступника в запасе была куча времени, чтобы подготовить побег с украденными деньгами.
Это был умный план, но злоумышленнику не повезло. В ночь перед убийством старший командир Мин и мои помощники повстречали в городе двух корейских купцов и провели вечер вместе. Купцы приняли своих собутыльников за разбойников с большой дороги и проболтались о трех джонках и деньгах, которые они ожидают из столицы. Мои помощники доложили об этом мне, а я уж, как говорится, сложил все воедино. Можно добавить, что, когда Мин вернулся в крепость, он похвастался перед командиром стражи щедростью Пака и Ии, и это не осталось без последствий. Убийца подслушал разговор и пришел к ошибочному заключению, что Мин знает слишком много, и это подтолкнуло преступника сделать Мина главным подозреваемым. Когда на следующее утро преступник узнал, что Мин страдает похмельем и не собирается идти в арсенал, он послал ему фальшивое сообщение, заверив его печатью Су, которая еще оставалась в его распоряжении.