Элиас пожал плечами. Она ведь почти угадала. Нет, он еще не до конца решил, ведь его только что сделали гвардейцем. Но что интересного в том, чтобы идти по дорожке, давно протоптанной предками. Может он, Элиас Крунос, проложит новую стезю для своего рода. Ведь это тоже почетное занятие: защищать справедливость, порядок и спокойствие родины внутри. Может даже еще почетнее, чем делать это на поле брани. Ведь конфликтов с соседями у королевства давно не было, а внутренние не прекращались: это и бандиты всех сортов, и зарвавшиеся землевладельцы, что тиранили своих подданных, и многое другое. А сейчас, судя по всему, объявился некий очень уж сильный, опасный и наглый негодяй, который посмел устроить покушение на судью Королевского Дома, а потом - похитить его Смотрителя. Да, Элиас был уверен: то, что случилось с Мартой, организовал именно он.
- Эх, если бы захватить в плен одного из этих бандитов, - пробормотал Элиас. - Я бы развязал его язык.
'Да, кстати, - вдруг мелькнула неожиданная мысль, - если бы я разобрался в этом деле, нашел главаря этих бандитов, доставил его к Фредерику на суд! Вот уж после такого Западный судья точно бы принял меня в свою команду и, возможно, не на последнее место!' Такая идея заставила Элиаса даже забыть о теплых руках Марты, что держались за его пояс...
До 'Счастливого пути' они добрались лишь под утро. Пришлось довольно долго колотить руками и ногами в массивные высокие ворота, чтобы добудиться хозяев. Но крепкие, увесистые кулаки Элиаса сделали свое дело: он так сильно громыхал ими в дубовые створки и зычно кричал 'ОТКРЫВАЙТЕ!', что переполошил весь мирно спящий трактир. Сквозь щели забора было видно, как замелькали огни спешно зажженных факелов и фонарей, послышались беспокойные голоса и подозрительный звон оружия.
- Нет, ну свинство! - возмутился Элиас. - Мало того, что держат нас тут среди ночи, так еще и оружием решили встречать. Ух! - с этим возгласом он выхватил свой меч.
- Тише. Если они, открыв ворота, увидят вас готовым к бою, точно решат, что мы разбойники, и убьют из луков, - возразила Марта, мягким прикосновением заставив его опустить руку с мечом. - Спрячьте оружие и держите руки на виду. Местные всегда очень осторожны и, если что-то угрожает их жизни, до двух не считают.
Элиас послушался. Ворота скрипнули, отворяясь, и проем тут же ощетинился стрелами и копьями. Марта оказалась права.
- Доброй ночи, - начал Элиас уже не рыкающим голосом, а помягче и поспокойнее. - Ночь застала нас в пути, и все, что мы хотим, это ужин и ночлег, - вдруг, вспомнив о кольце Фредерика, он быстро снял его и ткнул в нос ближайшего человека. - Вот, печать судьи. Вы должны помогать.
Все оружие, направленное против них, тут же опустилось. Из-за спин мужчин выскочила хозяйка-толстушка: она узнала Элиаса и защебетала:
- Молодой господин вернулся. Мы очень, очень рады. Для вас - самая лучшая комната, самая лучшая еда. Я сама все приготовлю, - подскочив к юноше, она крутым бедром оттерла от него Марту и повела сбитого с толку такой резкой переменой приема Элиаса в дом.
Комнату выделили действительно неплохую для обычного придорожного трактира: большую, хоть и с низким потолком, чистую и теплую, на втором этаже. Перед этим Элиас видел, как хозяин и его молодцы выпихнули оттуда толстого купчину, сердито бренчавшего у них перед носом не менее толстым кошельком. Но, похоже, кольцо Западного судьи оказалось весомее. Хозяйка перестелила постель, недовольно косясь на Марту.
Когда на постоялом дворе все более-менее затихло, хозяйка пригласила ночных гостей в столовую залу, где для них зажгли свечи и собрали на стол довольно приличный ужин: холодную телятину, пирог с луком и капустой, печеные овощи и пару бутылок местного пива. Элиас только сейчас обнаружил, что жутко голоден.
За какую-нибудь четверть часа все съестное было уничтожено двумя парами молодых челюстей, и Элиас, и Марта, благостно вздыхая и прислушиваясь к теплоте, расползавшейся по животу, откинулись на спинку скамьи. Теперь захотелось тишины и спокойствия, и глаза начали слипаться.
- Как же мы будем спать? - спросила Марта. - В комнате одна кровать.
- Идите наверх, а я здесь переночую, - великодушно ответил Элиас. - Вам отдых больше нужен: столько натерпелись. Я же боров крепкий, и тут, на скамье высплюсь без проблем.
Марта была довольна. Она даже неожиданно поцеловала его в щеку, блеснув глазами, и сказала:
- Вы мой ангел-хранитель, мастер Элиас. Ваши родители должны вами гордиться. Я обязательно расскажу сэру Фредерику, как много вы для меня сделали.
С этими словами она, подарив ему еще один добрый взгляд и улыбку, поднялась наверх по скрипучей лестнице. Размякший от пива и поцелуя Элиас проводил ее взглядом. Потом подтащил скамью ближе к горевшему камину, застелил ее плащом и попытался удобнее устроится. Но спать не пришлось: лестница вновь заскрипела, и в столовую залу спустился какой-то человек в простой черной одежде.
- Мастер Элиас? - тихим голосом спросил он юношу.
Тот кивнул, сообразив, что, видимо, это - человек Фредерика.
- судья вам очень доверяет, - человек кивнул на кольцо судьи. - Меня зовут сэр Филипп, я ближайший помощник лорда Фредерика. Мне поручено встретить вас здесь и препроводить Смотрителя Марту в безопасное место.
- А вы знаете, что с нами случилось?
Сэр Филипп отрицательно покачал головой. И тогда Элиас, совершенно забыв о том, что смертельно устал и хочет спать, начал взахлеб рассказывать о происшествии в Лисьей дубраве. Сэр Филипп внимательно выслушал, ни разу не прервав юношу и совершенно спокойно воспринимая активные жестикуляции Элиаса, который не только рассказывал, но и показывал, как он сражался с бандитами.
- Вооот, - этим словом юный гвардеец закончил повествование и перевел дух.
- Молодой человек, вы достойны всяческих похвал, - сказал сэр Филипп. - Я при случае расскажу судье Фредерику о вашей самоотверженности. Пока же дальше будем действовать так: вы немедленно возвращаетесь в столицу, я же, не дожидаясь утра, уеду с девицей Мартой.
- Куда? - слегка потеряно спросил Элиас.
- Ну, юноша, этого вам знать не следует. Могу лишь сказать, что Марта продолжит свою службу, став Смотрителем в том месте, которое определит ей судья Фредерик.
- А попрощаться с ней я могу?
- Почему же нет? - улыбнулся сэр Филипп, но его улыбка не понравилась Элиасу: она открыла мелкие, как у белки, зубы с большой щербиной по центру. От этого круглое с мягкими чертами лицо сэра Филиппа стало хитрым и хищным.
- Прямо сейчас, говорите? - совсем уж помрачнев, спросил Элиас.
Помощник судьи утвердительно кивнул. А Элиас вздохнул.
- Не огорчайтесь, мастер Элиас, - сказал сэр Филипп. - Вы с ней еще увидитесь, я вам обещаю, - и он вновь улыбнулся.
- Да, но как же послание, которое мы отправили Фредерику с голубиной почтой? - спохватился юноша.
- Не волнуйтесь. Бандиты ведь ничего про меня не знали, и на это судья Фредерик и будет рассчитывать. Я увезу, как и должен был увезти, Марту в безопасное место. И даже, если негодяи станут ее искать - все будет бесполезно. Уверяю вас, сэр Фредерик именно так и решит. Совершенно не обязательно посылать сюда помощь. Вы же написали ему, что следуете в 'Счастливый путь'.
Элиас вновь прокрутил в голове эти слова и подумал, что, в самом деле, все разумно.
* * *
Фредерик сидел в своей широкой постели под шелковым балдахином и, скучая, наблюдал за мастером Линаром. Тот, сгорбившись над шахматной доской, уже четверть часа обдумывал ход, морщил лоб и почесывал правую мочку уха.
Судья заключил сам с собой пари, что доктор сейчас походит слоном и откроет короля. Линар так и сделал. Тогда Фредерик, тяжко вздохнув, передвинул коня и объявил:
- Шах и мат.