— Ну, бывает и так, — развел руками майор. — В прошлом году лето было получше. Да, Коля?
— Не помню, — ухмыльнулся Николай. — Я в тот день как раз болел.
— Приколисты, блин! — проворчал Макс. — Лето им, видите ли, не нравится.
— Друг мой, ты не понял. Нам не нравится не само лето, как таковое, а его отсутствие.
Майор сплюнул и занялся кофе. Развеселившаяся Агафья шевельнула пальцами, и пар, поднимавшийся от чайника, сложился в буквы: «Где лето, товарищ майор?!»
— Опять, «товарищ майор»? — возмутился Макс, заметив это безобразие.
— Виноват, исправлюсь, — хихикнула девушка. Слова «товарищ майор» превратились в маленькую тучку, а на их месте появилось короткое «Макс».
— Так-то лучше, — улыбнулся мужчина. А маленькое облачко, повинуясь воле магички, зависло у него над головой. — Вот оно, ваше лето, за окном. Чуток мокровато, зато жара не мучает.
С тучки капнуло.
— Это что еще?.. — под хохот капитана майор отскочил в сторону.
Тучка последовала за ним и прицельно капнула ему за шиворот.
— Агафья, прекрати! — возмущенно потребовал мужчина, безуспешно пытаясь увернуться от метких капель.
— Зато не жарко, — ухмыльнулась девушка, и потемневшее облако сверкнуло миниатюрной молнией.
— Прекрати! Поджарить меня вздумала?!
— Агафья, это уже не смешно, — вмешался Николай.
— Прошу прощения, — развела руками девушка, заставив тучку исчезнуть. — Гроза не планировалась. Наверное, сегодня ночью настоящая будет, вот и…
— Не планировалось у нее, — посмеиваясь, проворчал капитан. — Ладно. Подсуши нашего майора, и давайте разбираться, кто что сегодня в клювике принес. Лично у меня — глухо. Более-менее перспективными по нашей проблеме выглядят четыре квартиры. В двух из них никого не оказалось. По данным домоуправления, там прописаны Мучков Валерий Андреевич, одинокий холостяк, и Оксана Осиповна Грыцюкова, эмигрантка из Украины с видом на жительство. Про мужчину соседи рассказали, что он часто бывает в командировках, но, в общем, человек положительный. Чем он на самом деле занимается, неизвестно, но денежка, по слухам, у него водится. Про женщину соседи ничего хорошего не сказали. Дескать, дама легкого поведения. Так ли это, будем проверять.
— Думаешь, что она может оказаться отвергнутой любовницей? — уточнила Агафья.
— Почему бы нет? — кивнул Николай.
— А оставшиеся двое?
— Полусумасшедший дедок лет семидесяти. Вся квартира забита паяльниками, радиодеталями, проводами и прочей лабудой. Представился «непризнанным гением»… Прекрати ржать, майор. Он именно так и сказал. Крыша там, походу, съехала давно и возвращаться не собирается. Но, мало, ли, что сконструировал этот «гений»? Лакса-то как раз нестандартным электрошокером приложили.
— Пожалуй… — протянул майор. — Кулибиных на земле русской всегда хватало.
— Кого хватало? — не поняла магичка.
— Изобретателей доморощенных, — пояснил майор.
— Ну, и последняя подозрительная квартира — на первом этаже, дверь как раз напротив подвала. Прописана семейная пара. Адепты здорового образа жизни. В своей выгородке поставили несколько старых тренажёров и периодически там зависают. Стенки — плотные. Что свет горит — разберешь, а есть ли там кто-нибудь внутри — фиг. Это именно они поставили врезной замок на общую дверь.
— Мдя… То ни одного подозреваемого, а то целая россыпь, — проворчал Макс. — Нет бы, один.
— Если получил от Создателя лепесток с нектаром, негоже просить ложку, — хмыкнула Агафья. — Сами разберемся, кто лишний.
— В общем, данные я записал, надо будет более дотошно проверять.
— А остальные вне подозрений? — уточнила магичка.
— Ну, кто в наше время может быть вне подозрений? Остальные гораздо менее перспективные, скажем так. Если с этими четырьмя не прокатит, тогда и будем оставшихся шерстить.
— Логично, — кивнула она.
— Майор, а ты что так скромно молчишь в уголочке? — улыбнулся Николай. — Что тебе соседи подгнившего мужичка рассказали?
— А ничего толком не рассказали, — проворчал Макс, — потому и молчу. Для безвременно почившего соседа хороших слов ни у кого не нашлось. Любого он хоть раз да достал до печенок. То поднял скандал, что собаки во дворе гадят. Это про мелкую шавку ученой дамы с третьего этажа, которая, по словам соседей, за своим кабыздохом с пакетиком и специальной лопаточкой для дерьма ходит. В другой раз вызвал санэпидстанцию, потому, что кошками на лестнице воняет. Это уже про перса с четвертого, который из квартиры в жизни не выходил, ибо безумно породистый и стоит, как иная иномарка. Кстати, кошачьего духа я и в комнатах не почуял, не то, что на лестнице. И так во всем. Дети кричат и топочут, соседи дверьми громко хлопают и курят на лестнице, и так далее. Кроме того, жаден был до неприличия. На установку железной двери в подъезде его долю год выпросить пытались, так и плюнули. Жил бирюком, никто к нему не ходил. Одна глазастая бабулька, правда, углядела, что в день убийства заходил к нему какой-то молодой человек. Но, во-первых, бабушка подслеповата, во-вторых, не помнит, когда именно это было, а, в третьих, ей девяносто восемь лет. В таком возрасте и пятидесятилетний дядька молодым человеком покажется. Меня-то она вообще «милым мальчиком» обозвала.