— Ах, ты, лиса! — возмутился капитан, а Макс расхохотался, забыв о плохом настроении. — Так вот что за «другие методы» ты имела в виду!
— А что такое, — невинно захлопала глазами магичка. — Реношку я купила себе. А ты пользуйся, пока жигуленок не починишь. Или будешь действовать по принципу: «Назло кондуктору, куплю билет — пойду пешком»?
Николай не нашелся, что ответить, беспомощно переводя взгляд с веселящегося майора на хихикающую в кулачок девушку.
— Заговорщики, — проворчал он, наконец. — Ладно. Но только пока жигуль не починю.
— Ну, и славно, — закрыла тему Агафья. — Макс, ты отчет будешь диктовать? А то у меня всего сорок минут осталось.
— Буду, — буркнул майор, опять помрачнев.
Девушка пересела на место майора и вывела на экран вордовский файл. Последнюю точку она поставила одновременно с телефонным звонком.
— Миллиметраж, — удовлетворенно кивнула девушка, взглянув на мобильник, и поднялась.
Она накинула куртку, кивнула Николаю и, поцеловав на прощанье майора, ушла. Едва за магичкой закрылась дверь, Макс подошел к окну. Минут десять он молча смотрел на улицу, а потом отвернулся, присев на подоконник.
— Уехала. С ним.
Капитан промолчал. Он не знал, что сказать другу. Говорить надо было не с ним, а с Агафьей. Но фокус был в том, что Николай и ей не знал, что сказать. В такие моменты, как сейчас, оперативнику хотелось схватить девчонку за плечи и хорошенько потрясти. «Скорее бы эти двое поженились или расстались, наконец, окончательно», — неожиданно для себя подумал он.
Глава 9
Конец августа. Суббота
Лейтенант Полозкова поставила последнюю точку и, глянув на часы, отправила документ на печать. Без пятнадцати пять. Девушка покосилась на толстую пачку документов и расслабленно откинулась на спинку стула. Осталось только отволочь эту макулатуру следователю, и о «деле гнилого дедка» можно было забыть. Эксперты подтвердили то, что магичка и так уже знала — старичок пал жертвой собственной злости и жадности. Сына он прогнал. Скорую вызывать не стал. А больную после падения голову решил полечить аспирином — единственным обезболивающим, которое было у него в аптечке. Просто гениальное решение при внутренних повреждениях, учитывая, что аспирин разжижает кровь. Через полчасика в кресле перед телевизором уже сидел труп.
Старенький принтер, натужно поскрипывая, выплюнул, наконец, последний лист рапорта. Магичка аккуратно подписала еще теплые страницы и, собрав бумаги, пошла к следователю. Благо, идти было недалеко.
Мобильный запиликал, когда, завершив все формальности, Агафья уже собиралась уходить.
— Тебе машина нужна будет сегодня? — спросил Николай, не тратя времени на приветствия.
— Нет. А что случилось? — непривычно напряженный голос друга заставил ее насторожиться. — Какие-то проблемы с вашими информаторами?
— Да, нет, — отмахнулся оперативник. — Мне в больницу съездить надо. Когда освобожусь — не знаю, вот и спрашиваю.
— В больницу?
— Тетя Маша звонила. Оказывается, она в онкологии лежит.
— Это у нее в деревне ты продукты покупаешь? Ты не говорил, что она болеет.
— Да я и сам не знал. Она две недели назад сказала, что из-за какой-то ерунды в больницу ложится. Навещать не велела, мол, ничего страшного. А тут вдруг позвонила и попросила прийти в онкологию. Так я машину возьму?
— Бери, конечно, — кивнула магичка, забыв, что собеседник ее не видит. — И, вот что. За мной заскочи в управу. С тобой поеду. Ты не против?
— Не против, — с заметным облегчением отозвался Николай. — Я и сам думал тебя попросить. Только сначала хотел выяснить, в чем дело. Но можно и сразу. Минут через пятнадцать подъеду.
В больничном коридоре пахло хлоркой и какими-то едкими лекарствами. Магичка поморщилась, но ничего не сказала.
Тетку Николай узнал с трудом. Да и не удивительно. Сильно похудевшая, с темными кругами под глазами, женщина мало походила на ту пухленькую хохотушку, которую он видел всего лишь месяц назад.
— Невесту привел, племяш? — слабым голосом поинтересовалась она.
— Это не моя невеста, — отозвался капитан, потрясенный такими переменами.
— Жаль… Что я матери твоей на том свете скажу?
— Каком еще «том», тетя Маша? — возмутился Николай, медленно приходя в себя. — Рано тебе о нем думать!
— Рано, не рано, а пора.
— Еще чего! Кто у тебя лечащий врач?
— Прутов.
Николай поднялся и вышел из палаты. Женщина покачала головой и посмотрела на Агафью.
— Вот, всегда так… Фома неверующий. А ты, девочка, кем Коле приходишься?