— Оставайтесь здесь и ждите моего сигнала! — приказал Найл восьмилапым и обладателям черных блестящих панцирей. Сам он, соскочив со спины молодого паука, короткими перебежками последовал в том же направлении, где скрылся человек из подземелий. У его плеча летел Рикки, не пожелавший остаться вместе с гигантскими насекомыми.
Когда Найл добежал до угла дома, за которым скрылась белая одежда, он вначале осторожно высунулся из-за угла и успел заметить, как три человека пробираются ко дворцу, скрываясь в тени многовековых деревьев, растущих по обеим сторонам улицы.
— За ними! — отдал он приказ Рикки, и маленький шарик, как и человек, понесся вперед.
Улица, по которой они бежали, выходила на площадь перед дворцом. Найл увидел, что трое людей в белых одеждах остановились у последнего дома, причем в той точке, с которой могли видеть вход в резиденцию Правительницы.
Даже со своего места в центре улицы Найл уловил сильнейший ментальный импульс, направленный на дворец. Потом два товарища подхватили стоявшего в центре человека (если бы они этого не сделали, он упал бы: у него подкосились ноги) и усадили его под одним из деревьев, после чего сами понеслись к резиденции Правительницы.
Не долго думая, Найл отправил ментальный импульс оставшимся позади паукам, с просьбой примчаться на нужную улицу, подхватить за сознание сидящего под одним из деревьев человека в белых одеждах и доставить его в медицинский центр.
Сам Найл вместе с Рикки рванул ко дворцу. Сидевший под деревом парень даже не поднял на них головы.
У входа находилась парализованная охрана: как новая из пауков третьего города, так и крупные стражники. Однако они могли посылать и принимать импульсы Найла.
— Двуногие внутри! — со всех сторон летели к Посланнику Богини сигналы. — Их двое! Сделай что-нибудь!
Найл вместе с Рикки ворвался в здание и, не долго думая, понесся к комнате, где теперь хранились все коконы. Перед входом лежал парализованный паук из его города, и без чувств валялся Баркун. Его ударили чем-то тяжелым по голове: светлые волосы парня окрасились кровью.
Посланник Богини заскочил внутрь и тут же ударил силой своей воли. Двое молодых парней, рубивших мечами ближайший к двери кокон, рухнули на каменный пол. Эти двое, как понял Найл, не умели бороться так, как те люди в белых одеждах, с которыми ему доводилось сражаться ранее. Они рассчитывали лишь на силу меча.
Найл мгновенно послал импульсы во все стороны, надеясь, что их уловит хоть кто-то из самок, но получил ответы, что все, находящиеся во дворце пауки и паучихи, парализованы. Тогда Найл незамедлительно связался с диспетчерским центром, требуя прислать в резиденцию нескольких восьмилапых.
Однако, этого не потребовалось: не успел Найл закончить передачу сигнала, как в коридор ворвались пауки и жуки, сопровождавшие его во время посещения казарм и медицинского центра. Они и ухватили за сознание двух молодых парней.
Найл бросился к лежащему перед входом в комнату Баркуну, понял, что тот дышит, но так пока и не пришел в чувство, водрузил его на спину Саворону и попросил немедленно доставить в медицинский центр.
Сам Найл выскочил из дворца, успел заметить, что стража уже начинает шевелиться, так как чары спали, и понесся к началу улицы, где в последний раз видел парня в белых одеждах, обладающего уникальной силой воли.
Его за сознание держали аж целых три паука: один — из города Найла и двое местных. Парень прилагал титанические усилия, чтобы вырваться, но у него ничего не получалось.
— Если бы они не подоспели, я один не удержал бы его, — донесся до Найла импульс, посланный пауком из его города, который затем попросил вызвать замену: он уже устал держать за сознание такого сильного соперника, пьющего из него энергию.
Найл незамедлительно отправил соответствующий запрос в диспетчерский центр.
Вскоре к группе присоединились присланные диспетчером восьмилапые и вся компания повела молодого человека в белых одеждах, подобно собаке на нескольких поводках, в медицинский центр.
Главный лекарь, в свою очередь получивший соответствующий сигнал из диспетчерского центра, уже приготовил аппаратуру для приема новой партии людей в белых одеждах.
Вместе с пауками-лекарями своих соплеменников вышли встретить и Сур с братом. Энна была еще слишком слаба после ножевого ранения.
При виде Сура и его старшего брата последний пойманный парень в белых одеждах послал в их сторону волну ненависти, крикнув ментально:
— Предатели!
Поскольку все, собравшиеся в холле, умели общаться на ментальном уровне, то уловили это проявление эмоций. Найл уже хотел ответить пленнику, но его опередил молодой Сур. Парень заявил в голос, что Таберг вскоре сам оценит все прелести жизни на поверхности и будет считать себя идиотом за то, что столько лет прозябал под землей и сопротивлялся усилиям своих спасителей.
Но Таберг не намеревался соглашаться с молодым соплеменником и снова стал обвинять его в предательстве, затем осыпал проклятиями Найла и всех восьмилапых, пригрозив, что их все равно выгонят из северных земель.
— Мы сильнее тебя, Посланник Богини! В конце концов мы победим! И ты еще пожалеешь, что не покинул наши земли, пока мог это сделать!
— Вообще-то это наши земли, — заметил один из огромных пауков-стражников, выпущенных из казарм по приказу Доры, которая хотела показать свое расположение бывшему начальнику стражи.
— Да, наши! — тут же поддержал паука из первого города паук из третьего, на этот раз проявив полную солидарность с другим восьмилапым, с которым совсем недавно, можно сказать, находился по разную сторону баррикад.
— Много вы знаете! — презрительно воскликнул пленник в белых одеждах. — Эти земли на протяжении тысячелетий принадлежали людям, которые были слишком милостивы к насекомым и не уничтожили вас всех, пока вы были крохотными. Пауки стали править здесь только потом, гораздо позже людей — тогда, когда вы увеличились в размерах. А мы были вынуждены скрываться в подземельях. Но это не навсегда! Мы вскоре снова выйдем на поверхность, мы уже набрали достаточно сил и вскоре свергнем всех вас, восьмилапых, и ваших приспешников-двуногих!
Пленник презрительно взглянул на Найла, которого даже не посчитал нужным назвать человеком, а потом плюнул в его сторону.
Найл же выслушал его с большим интересом. Он знал от Стиига, что раньше Землей правили люди, да и лично находил в старых городах много доказательств их прошлой силы и накопленных знаний, о которых паукам не приходилось и мечтать. Пауки из северных земель никак не хотели верить, что все на Земле создано руками двуногих. Найл больше не старался их в этом убедить, поняв, что его усилия бессмысленны. Но теперь он видел, что люди в белых одеждах знают истинную историю планеты, по крайней мере, ее часть и в той же интерпретации, в которой слышал ее и Посланник Богини в Белой Башне.
А люди, скрывшиеся в подземельях, похоже, не теряли времени даром. Они, как и жители пустыни, где провел свое детство и юность Найл, не захотели подчиниться восьмилапым. Они предпочли спуститься в подземные туннели, а не быть паучьими рабами на поверхности, подобно людям из города, где теперь правил Найл. С другой стороны, послушав тех людей в белых одеждах, которые уже попали в руки Найла, он решил, что их тоже держат в своеобразном рабстве их таинственные вожди. Или вожди не хотят, чтобы люди подземелий попали в рабство к восьмилапым и поэтому установили жесткую дисциплину? Они решили, что для их соплеменников лучше самоумертвиться, чем стать рабами пауков? Вожди, наверняка, знают, что на поверхности в северных землях живут лишь слабые двуногие, во всем покорные восьмилапым, их слуги, но не борцы. За кого вожди приняли Найла? За слугу восьмилапых? Ведь он же пришел вместе с пауками и выступил на стороне пауков. Он помог паукам — так к каким выводам могли прийти вожди? Да, они поняли, что он обладает ментальной силой, сравнимой с их собственной и, не исключено, превосходящей силу их всех вместе взятых. Поэтому он для них — опасный соперник, от него надо избавиться любой ценой.