– А… зачем их вообще вскрывать? – собравшись с силами, задал вопрос Ганс.
– Этот вопрос не ко мне, но, насколько я понимаю, чтобы убедиться, что это настоящие саваттеры, а не добрые маливане. После вскрытия мы составим документ с описанием потрохов этого «бычка», а ты ознакомишься и подпишешь. На этом экспертиза будет закончена, и ты поднимешься к себе на второй этаж, чтобы думать всякие умные мысли…
Лойдусу указали место, откуда он мог все видеть и одновременно никому не мешать. Вскоре загудели электрические трансформаторы, засвистели пилы, и под сводами бокса разнеслись отвратительные звуки. Это длилось пару минут.
– Ну вот, грудная клетка вскрыта, – будничным тоном произнес Доггерти. – Подходи, смотри и оценивай.
– А что я должен оценивать? – пролепетал Ганс.
– Ты должен определить по толщине ребер и виду внутренних органов, что это действительно саваттер.
– Я уже вижу, – соврал Ганс, выбрав в качестве объекта созерцания треснувшую на стене плитку.
Снова засвистела дисковая пила, затем послышался треск и громкие ругательства Олле Дескштурма. До сих пор он молчал, но, когда его пила сломалась, подал голос:
– Вот сукин сын, нашпиговал свои кишки пулями!..
– Скажи спасибо ребятам Джакоба, – заметил Доггерти и, повернувшись к Лойдусу, сказал: – Ну вот, смотри, следователь, вот это называется ранения, несовместимые с жизнью, и получил он их, когда его сбили ракетой… Любой из нас загнулся бы моментально, а он был еще жив и, судя по огнестрельным ранениям, оказал полицейским сопротивление…
– Да, – кивнул Ганс, хотя точно знал, что саваттер не оказывал сопротивления и гроссфитцер Джакоб стрелял в него на всякий случай. Вспомнился хозяин дома и его жена. А особенно ее глаза – такие пылкие и зовущие. О! Какая это была женщина. Кажется, ее звали Лейла.
– А вот посмотри, какое у него сердце!.. Не сердце, а компрессор! – воскликнул Доггерти, подцепляя блестящим крюком предмет своего восторга.
Ганс опустил глаза. Из всего, что касалось новой работы следователя, его интересовала только Лейла. А вскрытый труп, что же – к этому нужно привыкать. Промелькнула мысль, что жалованье следователя выше, чем патрульного. Однако заострить внимание на этом приятном обстоятельстве не давал образ Лейлы.
– Нет, ты только посмотри!.. – продолжал восторгаться орудующий крючком Доггерти. – Все органы отделены друг от друга реберными перегородками. Ты представляешь, Лойдус, какой это живучий парень?
– Чтобы воровать людей, нужно быть крепким, – заметил Колин, затем взмахнул хирургическим тесаком и с хрустом рассек мешавшую косточку.
Капля крови упала на лицо Лойдуса.
– Оп!.. С боевым крещением, парень!.. – воскликнул Доггерти и отер лицо Ганса салфеткой.
– Это еще что!.. – сказал Олле Дескштурм, возясь где-то в области брюшины. – Вот однажды шинковали мы жмура, причем достаточно несвежего. Брюхо – как барабан, кишки – газовые бомбы!.. А мой напарник случайно по ним скальпелем – вжик! Так дерьмо по нам буквально шквалом ударило! Ну разве не весело?!
«Неужели можно вот так каждый день?» – невольно подумал Лойдус.
– Ну все, принимай работу, – сказал Доггерти, когда распотрошенный саваттер был вывернут наизнанку и закреплен множеством специальных скобок. – Подтверждаешь, что это похититель людей?
– Да, подтверждаю, – сразу согласился Лойдус, стараясь не дышать носом.
– Хорошо. Тогда подпиши документ.
Доггерти снял перчатки и достал из небольшого сейфа стандартный бланк.
Между тем Колин сверкнул фотовспышкой и приложил к акту осмотра фотографию.
Ганс поставил свою подпись в указанном месте и скованно улыбнулся. Он желал поскорее выйти на свежий воздух.
8
Старший следователь Кулхард встретил новичка довольно приветливо.
– А, вот тот самый парень, на кого мы будем сваливать все неподъемные дела, – сказал он и, подмигнув Лойдусу, поднялся из-за стола.
– Не бойся, это я шучу, – добавил он. – На самом деле поначалу будешь мне помогать, чтобы войти в курс дела.
– Да, сэр. Спасибо, сэр, – искренне поблагодарил Ганс.
– На вскрытии был?
Вместо ответа Лойдус протянул Кулхарду отчет и фото.
– Ага, – старший следователь взял документы, просмотрел их и сказал: – Нужно будет прочитать отчет гроссфитцера Джакоба и поговорить с ребятами из его бригады.
– В этом нет необходимости, сэр. Я сам был на месте.
– Ах вот как? Ну, это упрощает дело. Тогда садись и рассказывай мне, а я буду задавать тебе тренировочные вопросы. Будешь отвечать и запоминать, что нужно спрашивать. Идет?
– Как скажете, сэр.
Ганс опустился на указанный стул и огляделся. Комнатка была небольшая, однако здесь размещалось четыре стола. Два из них, включая место Кулхарда, выглядели обитаемыми, а оставшиеся два покоились под толстым слоем пыли.
Между тем старший следователь все не начинал беседы и только беспокойно рылся в ящиках, хлопая дверками тумбочек и чего-то бормоча себе под нос.
– Ничего не понимаю, – наконец сказал он и поднял на Лойдуса рассеянный взгляд. Но вдруг что-то сообразил и крикнул: – Хо-орст!!! Хо-орст!!!
Поначалу ответа не было, но затем где-то неподалеку за стеной сработал сливной бачок, и вскоре Хорст собственной персоной предстал перед Кулхардом.
– Кого кричим, начальник?
– Тебя кричим, – ответил Кулхард. – Где моя кружка?
– Питер взял.
– А почему обратно не положил?
– А он теперь не может. Ее в вещдоки записали.
– Как записали? Кто?!
– Да по ошибке, – сказал Хорст, словно это все объясняло. – Он говорит, что кружка на столе стояла, рядом с вещдоками, а Пулитцер из тридцать второй комнаты спешил очень и описал все. Потом с описью пробежал по кабинетам и все быстро завизировал.
– Сволочи, – коротко бросил Кулхард и яростно потер начинавшую проявляться лысину.
– У меня в бытовке есть собственная кружка, сэр, – предложил Лойдус. – Хотите, принесу?
– Спасибо, парень, не нужно, – отказался Кулхард. Сейчас ему не нужна была кружка. Он упивался собственной обидой.
– Ну ладно, – сказал он наконец. – Приступим к допросу…
– К какому допросу? – спросил Хорст Эви, усаживаясь на свое рабочее место.
– Парень – наш новичок, и я его натаскивать буду, – нехотя пояснил Кулхард. С гораздо большей охотой он послал бы Хорста подальше. – Итак, расскажи в двух словах, что там было.
– В шесть восемнадцать был звонок дежурному о том, что на одном из хуторов объявился саваттер. Это была наша смена, и мы всей бригадой выехали на место…
– Маршрутизатор нашли?
– Нет, сэр. Все облазили: постройки, дом, чердак, но ничего не нашли.
– А с хозяевами работали?
– Насколько я понимаю, нет. Хотя это был мой первый выезд, сэр, и, как все происходит обычным порядком, я еще не знаю.
– Да так все и происходит, – подал голос Хорст Эви, хотя его никто не спрашивал, – берут хозяина и бьют его, мерзавца, пока не расскажет, куда маршрутизатор закопал.
– Там везде был иней… На земле, я имею в виду, – пояснил Лойдус. – Если бы кто-то из них сделал хоть один шаг по саду или еще куда, мы бы заметили.
– Понятно, – кивнул Кулхард. – Сколько человек живет на хуторе?
– Двое, сэр. Хозяин и его жена.
– Как выглядит жена? Молодая и красивая или старая образина?
– Она симпатичная, сэр, – признался Лойдус, и голос его при этом заметно потеплел.
– Да, я вижу, ты на нее запал, парень!.. – обрадованно воскликнул Хорст Эви.
– Слушай, Хорст, смотайся за кофе к автомату.
– Да мне еще на опознанку идти, – сразу заартачился тот.
– Ну так иди на свою опознанку, но чтобы я тебя здесь гарантированно не видел хотя бы полчаса.
Эви поднялся из-за стола, собрал в папку необходимые документы и ушел.