Коваль Юрий Иосифович
Суер-Выер, Пергамент
Юрий Коваль
Суер-Выер. Пергамент
БЛУЖДАЮЩАЯ ПОДОШВА
Темный крепдешин ночи окутал жидкое тело океана.
Наш старый фрегат "Лавр Георгиевич" тихо покачивался на волнах, нарушая тишину тропической ночи только скрипом своей ватерлинии.
- Фок-стаксели травить налево! - раздалось с капитанского мостика.
Вмиг оборвалось шестнадцать храпов и тридцать три мозолистых подошвы выбили на палубе утреннюю зорю.
Только мадам Френкель не выбила зорю. Она плотнее закуталась в свое одеяло.
- Это становится навязчивым, - недовольно шепнул мне наш капитан Суер-Выер.
- Совершенно с вами согласен, кэп. Невыносимо слушать этот шелест одеял.
- Шелест? - удивился капитан. - Я говорю про тридцать третью подошву. Никак не пойму, откуда она берется.
- Позвольте догадаться, сэр, - сказал лоцман Кацман. - Это одноногий призрак. Мы его подхватили на отдаленных островах вместе с хеймороем.
- Давно пора пересчитать подошвы, - проворчал старпом. - Похоже, у кого-то из матросов одна нога раздваивается.
- Эх, Пахомыч, Пахомыч, - засмеялся капитан. - Раздваиваются только личности.
- Но, извините, сэр, - заметил я. - Бывают на свете такие блуждающие подошвы. Возможно, это одна из них.
- Подошвы обычно блуждают парами, - встрял Кацман. - Левая и правая. А эта вообще не поймешь какая.
- Вероятно, она совмещает в себе левизну и правоту одновременно, сказал я. - Такое бывает в среде подошв.
- Не знаю, зачем нам на "Лавре" блуждающая подошва, - сказал старпом. - Ничего не делает по хозяйству, только зорю и выбивает. Найду, нащекочу как следует и за борт выброшу!
- Попрошу ее не трогать, - сказал капитан. - Не так уж много на свете блуждающих подошв, которые охотно выбивают зорю. Если ей хочется, пускай выбивает.
По мудрому призыву капитана мы не трогали нашу блуждающую подошву и только слушали по утрам, как она выбивает зорю. Чем она занималась в другое время суток, мне неизвестно. Наверное, спала где-нибудь в клотике.
Боцман однажды наткнулся случайно на спящую блуждающую подошву, схватил ее и дал по шее подошвой зазевавшемуся матросу Веслоухову. Но потом аккуратно положил ее обратно в клотик.
ОСТРОВ ВАЛЕРЬЯН БОРИСЫЧЕЙ
- Остров Шампиньонов мы уже открыли, - сказал как-то Суер-Выер. - А ведь надо бы еще какой-нибудь открыть. Да вон, кстати, какой-то виднеется. Эй, Пахомыч! Суши весла и обрасопь там, что надо обрасопить!
- Надоело обрасопливать, сэр, - проворчал старпом, - обрасопливаешь, обрасопливаешь, а толку чуть.
- Давай, давай, обрасопливай без долгих разговоров!
Вскорости Пахомыч обрасопил, что надо, мы сели в шлюпку и поплыли к острову. На нем не было видно ни души. Песок, песок, да еще какие-то кочки, торчащие из песка.
- Ну это, конечно, обманные кочки, - сказал Суер. - Знаю я эти кочечки. Только подплывем, как из этих кочек вылезет черт знает что.
Шлюпка уткнулась носом в берег, и тут же кочечки зашевелились и каким-то образом нахлобучили на себя велюровые шляпы. Тут и стало ясно, что это не кочки, а человеческие головы в шляпах, которые торчат из пещерок.
Самая крупная шляпа заколебалась, и из пещерки вылез цельный человек. Сняв шляпу, он приветственно помахал ею сказал:
- Добро пожаловать, дорогие Валерьян Борисычи!
Мы невольно переглянулись, только Суер поклонился и сказал:
- Здравствуйте, братья по разуму.
Шляпы в норках загудели, заздоровались:
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогие Валерьян Борисычи!
А первый в крупной шляпе обнял Суера и расцеловал.
- Ну, как вы добрались до нас? - расспрашивал он. - Легко ли? Тяжело? Все ли Валерьян Борисычи здоровы?
- Слава Богу, здоровы, - кланялся Суер.
Меня всегда поражала догадливость капитана и его житейская мудрость. Но какого черта? Какие мы Валерьян Борисычи! Никакие мы не Валерьян Борисычи! Но спорить с туземцами не хотелось, и я подумал: если капитан прикажет, мы все до единого дружно станем Валерьян Борисычами.
Между тем шляпа номер один продолжала махать когтистой лапой и весело лопотала:
- Мы так радуемся, когда на остров прибывает очередная партия Валерьян Борисычей, что просто не знаем, как выразить свое счастье!
- И мы тоже счастье выражаем, - сказал Суер и, обернувшись к нам, предложил: - Давайте, ребята, выразим свое счастье громкими кличами.
Мы не стали спорить с капитаном и издали несколько кличей, впрочем, вполне приличных. Кроме Пахомыча, который орал:
- Борисычи! А где же магарыч?
- Я надеюсь... - сказала шляпа номер один, - среди вас все истинные Валерьян Борисычи? Нет ни одного, скажем, Андриан или Мартемьян Борисыча? Не так ли?
- Ручаюсь, - сказал капитан, придирчиво осматривая нас. - Не так ли, хлопцы?
- Да, да, это так, - поддержали мы капитана. - Мы все неподдельные Валерьян Борисычи.
- Но мы маленькие Валерьян Борисычи, - влез в разговор лоцман Кацман, - небольшие Валерьян Борисычи, скромные.
Капитан недовольно поморщился. Лоцману следовало бы помолчать. Он сроду не бывал никаким Валерьян Борисычем, а как раз, напротив, по паспорту читался Борис Валерьяныч.
- Мы-то маленькие, - продолжал болтливый лоцман, - а вот он, - и лоцман указал на Суера, - он - величайший из Валерьян Борисычей мира!
Суер поклонился, и мы ударили в ладонь.
Самое, конечно, глупое, самое тупое заключалось в том, что я и вправду почувствовал себя Валерьян Борисычем и раскланивался на все стороны, как истинный Валерьян Борисыч.
- Дорогой Валерьян Борисыч, - сказал Суер, обращаясь к Главной шляпе, - позвольте и мне задать вопрос. Скажите, а вот эти люди, которые сидят в норках, все ли они истинные Валерьян Борисычи? Прошу говорить правду и только правду.
- Валерьян Борисыч, дорогой, - отвечала шляпа, - мы понимаем вашу бдительность и ответим на нее дружно, по Валерьян-Борисычески. Эй, вэбы, отвечайте.