— Ох! — шепотом запричитала одна. — Повернулась я к нему, когда он проходил: белый, аж восковой, и костлявый, как дохлая рыба! Вот скажи мне, миссис Кронин, тебе тоже на него смотреть больно было?
— Больно? Да всё равно что на ангела небесного глядеть!
— Ладно, — ответила первая, — я б тоже домой помирать поехала, раз уж… — Она замолчала, услышав, как в коридоре над ними зашуршали юбки.
Это миссис Шеридан спешила поздороваться с сыном.
Она была одной из тех полных, розовых дам, что блекнут и усыхают с возрастом, подобно сухофруктам; ее внешность как нельзя лучше соответствовала ее внутреннему миру. Муж и дочь давно поглотили ее. Все умственные силы, коими ее одарила природа, ушли на служение этим двоим и угадывание их мыслей и, если никого из них не оказывалось рядом, она тотчас становилась рассеянной. Эдит, как положено дочерям, почти всегда находилась при матери, да и Шеридан намеренно держал жену так близко к себе, что она давным-давно перестала видеть свое существование отдельно от него. Она чутко следила за его настроением и пыталась ему угодить, даже если ее натура противилась этому; она всегда была на его стороне, что бы он ни ощущал и ни делал, зачастую не понимая его мотивов и наблюдая за происходящим, как простой зритель. За всю жизнь они поссорились лишь однажды. Случилось это тридцать лет назад, в самом начале карьеры Шеридана, когда он, желая произвести благоприятное впечатление на каких-то толстосумов, решил непременно сопровождать их на представлении «Черного крюка»[4]. Но она лет десять как не вспоминала об этом.
Миссис Шеридан была суетлива и непоследовательна; ее платье шуршало громче, чем у других; казалось, она носила слишком много вещей одновременно, но не замечала этого. Вот и сейчас, открывая дверь в комнату Биббза, она приглаживала подол платья, из-под которого торчала какая-то невообразимая нижняя юбка.
При виде лежащего сына она попыталась тихонько уйти, но молодой человек, услышав поворот дверной ручки и шорох ткани, открыл глаза.
— Мама, не уходите, — сказал он. — Я не сплю. — Он вытянул длинные ноги, намереваясь встать, но она положила руку ему на плечо, останавливая, и Биббз опять опустился на постель.
— Не вставай, — сказала она, склоняясь к его щеке для поцелуя, — я на минутку, хотела на тебя взглянуть. Эдит говорит…
— Бедная Эдит! — тихо воскликнул он. — Боится на меня посмотреть. Она…
— Чепуха! — возразила миссис Шеридан, подняв римскую штору на окне и вернувшись к кровати. — В любом случае ты выглядишь гораздо лучше, чем перед отъездом в лечебницу. Пребывание там пошло тебе на пользу, это сразу заметно. Конечно, надо бы тебе нарастить жирок, да и цвет лица плоховат…
— Да, — сказал Биббз, — с цветом беда какая-то.
— Но румянец вернется, как только поднакопишь сил.
— Безусловно! — весело поддакнул он. — ТОГДА точно вернется.
— Я полагала, ты выглядишь куда хуже.
— Должно быть, Эдит много чего успела рассказать! — усмехнулся он.
— Она слишком чувствительна, — сказала миссис Шеридан, — потому склонна к небольшим преувеличениям. Что тебе можно кушать?
— Всё. Мне сказали питаться без ограничений.
— Совсем без ограничений?
— Ну, сколько в меня влезет.
— Хорошо, — кивнула мать. — Так надо для восстановления сил. Когда я приезжала к тебе в лечебницу в последний раз, мне сказали то же самое. Выглядишь ты лучше, чем тогда, хотя прошло немного времени. Сколько?
— Думаю, месяцев восемь.
— Не может быть, что я не видела тебя ТАК долго, хотя, возможно, мы не виделись дольше, чем я полагала. В последнее время у меня не выпадало ни минутки даже чиркнуть тебе строчку, спросить, как ты там, но я поручила Эдит писать тебе, и Джима попросила, они пообещали, что напишут, поэтому ты наверняка в курсе последних событий.
— О да.
— По-моему, тебя надо немножко расшевелить, чтобы ты почувствовал вкус жизни, — серьезно продолжила она. — И папа, как только мы получили телеграмму сегодня утром, сказал то же самое; это должно помочь стимилировать твой аппетит. У папы на тебя большие планы…
— Планы? — Биббз перевернулся на бок и прикрылся рукой от света, стараясь получше разглядеть мать. — Что… — Он умолк. — Какие у него на меня планы, мама?
Миссис Шеридан подошла к окну и опустила штору.
— Об этом лучше поговорить с НИМ, — нервно ответила она. — Пусть он сам тебе расскажет. По-моему, мне не стоит вмешиваться в это, а ты, пожалуй, поспи.
4