– Я просто выполняю свою работу, господин мэр, – ответил спокойно четвертый, – на мой взгляд, такие темы очень важны для нас, ибо каждое неверное решение, может стоить в дальнейшем большого поражения. Вы же не хотите оказаться растоптанным своим же политическим устоем. Если вы убьете живое существо, что потенциально не является угрозой для общества, вы перейдете тонкую грань между политическим забвением и политическим безумием. О какой свободе в дальнейшем может идти речь, если фундамент этой философии направлен лишь на узкий круг личностей. Кто пойдет на войну ради вас, если мы изгоняем любую иную форму жизни, что как-то отличается от нас? Вы должны наоборот цепляться за каждую такую возможность, дабы продемонстрировать отношение существующей власти к простому народу и заметьте, не только к своему…
– Да понял, я понял, – мэр немного откинулся на спинку и призадумался, ухватившись руками за голову. – Ну хорошо, – подтянувшись вновь к столу, – что вы предлагаете? Я хочу послушать конкретно вас.
– Мое видение этой ситуации такого: мы должны оберегать всякого, кто нуждается в этом, будь-то простой горожанин или маленькое дитя, рожденное от нашего неприятеля. Поймите, казнью беззащитного мы ничего не добьемся, а вот если мы примем его, воспитаем, как полагает наше общество, то в будущем он может сыграть очень важную роль, если этот мнимый конфликт вдруг перерастёт в нечто большее. Представьте такую картину: ребенка, что бросили ранее своим врагам, воюет на их стороне и истребляет свое племя. Как минимум это вызовет общественный резонанс и подкрепит наше положение у других. Если нам удастся это провернуть, считайте иные нам не страшны. У них просто-напросто не останется поддержки среди соратников, а сами воевать они точно не будут, ибо слишком трусоваты.
– Я вас понимаю, министр и в каком-то плане даже с вами согласен, но ответьте мне на такой вопрос, кто будет воспитывать это… «существо»?
– Нам нужно добиться того, чтобы он стал одним из нас. Значит лучше всего, будет его отдать в хорошие и заботливые руки, дабы тот сполна прочувствовал наши порядки и устои. Есть одна на примете персона, она потеряла семью, и вот уже как три года страдает в одиночестве. Обычная мать вряд ли такое примет к себе, а вот она – потерянная душа, отказаться не сможет. Только нужно сделать это все публично, организовать сцену в центре города, радиотрансляцию, позвать газетчиков, чтобы как можно больше узнали об этом.
– Очень хорошо! – восторженно вскрикнул глава, он встал со стула и быстро подошел к министру. – А давайте, вот вы все и реализуете, к тому же я полностью вам доверяю, – мэр приобнял слегка удивленного министра. – Вы только скажите сколько вам необходимо выделить средств, а я все устрою.
– Выделять много не нужно, господин, разве что на торжество и шумиху, чтобы про это говорили хотя бы первые пару недель. А дальше, думаю, ситуация уже будет зависеть не от нас.
– А как же средства на содержание?
– Как раз наоборот, – министр взял очередной листок из большой кипы. – Здесь указано, что она жила ранее у фабрики. Когда на фабрике случилось то, что случилось, ее дом попал под зону покрытия. На месте пепелища смогли обнаружить среди других трупов – ее супруга. А через несколько месяцев она потеряла и ребенка.
– Подождите, коллеги, – мэр вновь сел на свой стул, – я окончательно запутался в этой ситуации. У нее была семья, у этой вот женщине, верно, министр? – тот кивнул. – Потом случилась катастрофа, муж заживо погиб, а она значит с ребенком уцелела, так? – он вновь кивнул. – А что произошло с ребенком? И зачем нам отдавать это существо ей?
– Вы неправильно поняли меня, – четвертый министр подошел ближе к мэру. – Представьте женщину, что потеряла своего семилетнего ребенка. Как вы думаете, о ком она будет сожалеть? О том, кого потеряла. В ее голове уже давно сформировался образ и другого она просто не потерпит. И каждый раз, возвращаясь в прошлое, она будет вспоминать именно его. А вот представьте, женщина теряет ребенка при родах. Не так больно, соглашусь, но вот упущенная возможность стать матерью все равно будет терзать ее душу. Определенного образа в ее голове нет – и нам это на руку. К тому же она потеряла свой дом, а наша программа лояльности смогла выдать ей лишь старую деревянную постройку, на окраине старых районов. И вот, пройдя через такой сложный путь, ей будто воздается благом, ведь кроме пустых стен и старого велосипеда у нее ничего не осталось, а здесь появляется смысл, смысл продолжать что-то делать, смысл в конце концов жить, – он закончил свою речь и сложил все бумаги опять в одну стопку. – Эта женщина – сокровище для нас и нашей ситуации. Она воспитает его, как никто другой, а деньги лишь погубят эмоции, поверьте. Конечно, на первое время нужно будет обеспечить ее едой и будет не лишним обить ее крышу дома, но доводить это все до фанатизма, думаю, не стоит.