– Ужасная ситуация, – министр наконец-таки перестал маячить и сел на свое место. – Вот вправду, кто бы мог подумать, что такого кроя политик, так низко падет. Причем до этого-то, – он импульсивно выкидывал руки в сторону, дабы речь казалась эмоциональнее. – Его знать не знали – сидел себе молча, а тут вылез! Представляешь, что за мысли у него были ранее? Не удивлюсь, если в попытках выдумать что-то новое, он и на убийство смотрел с болезненным желанием, – министр взглянул на мэра. – Ты меня прости за такие слова, конечно, но я молчать об этом не собираюсь, причем, когда обстоятельства касаются моего близкого круга.
– Хорошо, – ответил мэр, – допустим он хочет меня убрать с поста… а что у него вообще есть? Знакомства – так он одиночка. Я никогда не видел, чтобы он общался или был на приеме у влиятельных людей. Деньги – так у меня больше их, однозначно. Власть – так и ее больше. И что с этим он может сделать? Что есть у него такого, чего нет у меня? А все эти выкрики его, это лишь способ хоть как-то быть замеченным…
– У него есть кое-что получше. У него есть информация.
– Информация?
– Информация, – раздраженно ответил министр. – Вот ты говоришь, денег у тебя больше, а он и так это знает, причем знает на сколько больше и почему, – он резко встал и подошел к мэру вплотную, тот слегка дернулся. – Говорил же я тебе аккуратнее с этим. Ты представь какие последствия будут, если все это всплывет?
– И что нам делать? – мэр был близок к панической атаке, его правое веко стало произвольно дергаться, а руки превратились в резиновые перчатки. Министр тем временем выдержав паузу, подошел к окну и принялся разглядывать остатки капель на стекле. – Ну что мне, увольнять его?!
– Увольнять, – спокойно ответил он. – Но сначала нужно найти за что, а тем временем, те сбережения наши, думаю нужно как можно быстрее прятать, вернее – вкладывать. Помнишь я говорил тебе о машинах? Давай займемся этим – проложим дорогу, пути, пустим по городу несколько автобусов – пусть передвигаются с комфортом.
– Налоги можно будет дополнительные взимать, – добавил глава.
– Да прекрати ты со своими налогами. Что ж ты так мелко думаешь? Я говорю тебе о транспорте, о возможности доехать в любую точку за короткое время. Как ты думаешь, за сколько можно объехать на машине весь наш город? – мэр пожал плечами. – Тридцать семь минут ровно! А знаешь сколько минут добираться до большого дерева на той стороне? Сто с лишним!
– Ты хочешь сказать, что мы сможем расширить город? – мэр привстал и тоже подошел к окну.
– У нас будет на то причина, а это самое необходимое для реализации… Что думаешь?
– Думаю, что не зря поставил тебя на это место, дорогой мой. Вот, что я думаю, – он протянул министру руку, тот в ответ пожал ее. – А на счет этого не волнуйся, я разберусь. Ты главное занимайся транспортом, возьми людей, деньги, чтобы все это было по правилам, – мэр с облегчением вздохнул и посмотрел на часы. – Мне пора на встречу с генералом.
– А я пойду займусь подготовкой.
Первым из кабинета вышел мэр, убирая в карман курительную трубку, за ним, придерживая дверь – министр. Они вновь пожали друг другу руки, крепко обнялись. Мэр осмотрел министра с ног до головы и напоследок сказал: «Ты заходи к нам в гости. Только не забывай. Устроим вечер ностальгии». Они рассмеялись и спустя мгновение разошлись по разные стороны коридора мэрии.
02.
Его комната была похожа на доисторическую пещеру, где во мраке естества пробивался маленький пучок света, исходящий от настольной лампы. По площади она напоминала три грузовых лифта, что по нелепой случайности были спаяны друг с другом. В таких маленьких помещениях обычно легко создавался уют и к великому удивлению раньше она была такой, но со временем, что-то произошло. Старая мебель, что томилась в пыли спокойно выжидала своей кончины; белый подоконник в прошлом, легко сливался с землей; входная дверь не переставала скрипеть от сквозняка, а пустые полки книжного шкафа во всю стену не насчитывали и дюжины литературных произведений. Все это происходило из-за нехватки времени хозяина, либо из-за большого нежелания что-то менять. Сам он всегда называл ее небольшим коридором из-за характерной вытянутости и узкости от двери до окна. Подобрать подходящую мебель для такой комнаты считалось проблемой, из-за этого шкаф, что стоял слева от входа был небольшим по глубине, а диван напротив имел свойства превращаться в кровать. Рядом с диваном в дальнем углу стоял столик, где обычно лежали чистые листы бумаги, карандаши и полупустые тюбики с краской. Единственное, что придавало этому помещению уют, была настольная лампа с абажуром. Она светила ярким теплым светом, предавая всей обстановке спокойствие и равномерную тишину. Из-за позднего уличного рассвета, лампа работала с вечера и выключалась только утром, перед уходом на работу. Остальные вещи, вроде светлых разодранных обоев или дырявого коврового покрытия не то что предавали чувство бардака, а просто-напросто не вписывались в обстановку комнаты-коридора. Случались моменты, когда «кто-то» пытался убраться в этом месте с мыслями о том, что помещение станет чуть лучше и с каждым разом эти надежды разбивались на осколки из-за банальной невозможности изменить неизменимое.