– Чтобы выжить, Татьяна, – спокойно ответил молодой человек.
– Да уж, – она демонстративно отвернулась от него, – одни монеты на уме. Шли бы тогда вон, в газетчики, там и опоздать можно, и денег больше. Не такая ответственность, как здесь.
– А меня больше никуда не берут. Единственное место и то, все это произошло благодаря содействию сверху. Поэтому, Татьяна, терпеть вам меня еще ох сколько много, – он было решил превратить это в шутку, но его коллега не до конца поняла задумки.
– Какой же вы грубиян. Безалаберный, ленивый, так еще и грубиян, – она присела за свое рабочее место. – Ну раз вас взяли на такую работу, ну проявите вы к ней каплю своего уважения. Ну я даже не знаю, серьезнее относитесь к этому что ли.
– Послушайте, Татьяна. Мне ваша работа и завтра не нужна. Я эти бумаги и папки может видеть не могу уже, а вы мне про серьезность к делу. Вы если для себя решили что-то, то держите это в себе. Мне к примеру, это слушать не интересно. Мне главное вот, – он показал на часы, – отработать смену и домой, понимаете? – она взяла в руки первый попавшийся документ и для вида начала рассматривать его, делая какие-то пометки. – Ну вот, теперь вы обиделись на меня. Хотя на мой взгляд, в моих словах особенно обидных вещей и не было. Это же все-таки моя жизнь, вам какая разница, как я ее проживу.
– Значит разницы нет? – тихо сказала она. – А вы не думали, что наша общая работа напрямую зависит от вашего отношения. Если я подхожу к этому со всей серьезностью, ибо понимаю, что это такое, а вы где-то там летаете в облаках, что из этого получится, ответьте мне? Не знаете, а я скажу вам – ничего хорошего. Вы можете относиться к этому как угодно, но уважать других, вы не должны, а обязаны, как бы вам что не нравилось.
– Я с вашего позволения, – начал вставать Андрей, – отойду на пару минут – освежусь.
– Вы что?! – Татьяна резко подбежала к нему, перекрыв дорогу к выходу. – Вы с ума сошли? Вы ведь только пришли, – она нервно жестикулировала руками, направляя их то в сторону часов, то на Андрея.
– Ну что вы так кричите? – Он положил руку ей на плечо и слегка оттолкнул в сторону, а после, сделал пару шагов вперед. – Ну вы сами не понимаете ситуацию, что ли? – она продолжала смотреть на него удивленными глазами. – Просто мы с вами немного разные и по-разному смотрим на вещи. Только вот я, в отличии от вас, не закатываю истерики подобного рода. Ну скажите, Татьяна, неужели вам это по-настоящему нужно? Ну что вы так отчаянно напали на меня, в самом-то деле – лишь себя завели в очередной раз…
– Простите конечно, коллега, – начала она спокойным голосом, – но ваши поступки мне совершенно не понятны.
– Так оно ведь и правильно. На то мы с вами и разные люди, чтобы порой друг друга не понимать.
Он пожал плечами и решил было уходить, как вдруг дверь резко открылась и в кабинет вбежала женщина. Ее лицо и руки были все в крови. Ее отчаянные глаза, растрепанные волосы и босые ноги внезапным рогом влились в будничную рутину и с элегантной простотой придали ей оттенок горького безумства. Она мгновенно бросилась к Андрею и повисла у него на плече. Он попытался рассмотреть ее лицо, но было трудно что-то разглядеть среди кровавых сгустков; лишь еле-еле небесного цвета глаза пытались выделиться среди бесконечного красного. Она подняла взгляд на него и с волнением внутри прошептала: «tolle me ab desperatis» – а после захлебнувшись в собственной крови рухнула на пол, оставив после себя пурпурный след на плече молодого человека.
– Что же это происходит, – нелепо вскрикнула Татьяна и от головокружения облокотилась на свое рабочее место. – Ее нужно срочно вывести! – она из последних сил добралась до Андрея. – Взгляните на свою рубашку! Вы понимаете, что нас могут уволить за такое? А если она больна? Нет, нет, – она нервно взялась за свою голову, – не могу просто в это поверить. Почему это произошло со мной? – коллега хотел помочь ей присесть, но она быстро одернула его. – Не подходите ко мне, прошу, вы возможно заражены, – Андрей присел на свое рабочее место и тихо вздохнул, Татьяна взглянула на него еще раз. – Возможно вы даже умрете. Мне жаль.
– Все мы когда-нибудь умрем, Татьяна.
– Да, вот только для меня смерть, это ваше «когда-нибудь», а для вас это, – она на миг задумалась, – год, полтора. Мы с вами немного в разных положениях. Если кровь заражена, и вы все же умрете, то остаток дней своих, вы будете находиться в мыслях о смерти, а вот я, страдая неопределённостью в этом вопросе, буду думать больше о жизни и судьбе.