Там было небо, и плыли реки,
И цветы падали к ее рукам.
***
В центре города погода все ухудшалась. Если на секунду представить безоблачное небо, то можно было удостовериться, что солнце висит прямо над головой. Уличный полумрак в дневное время ставил некоторых жителей под сомнения. Многие за счет раннего наступления темноты путались в своих рабочих графиках. Одна местная газета, как-то выпустила статью о том, что некий человек, занимавший должность банковского служащего ушел с рабочего места раньше положенного времени, обосновав тем, что за окном стояла ночь. Служащего этого уволили на следующий день, а через некоторое время выпустили закон о том, что каждый на своем рабочем месте должен иметь часы. Первое время существовала служба проверки. Эта небольшая группа людей следила за всем рабочим классом. Если кто-то был не осведомлен который сейчас час – ему выносили выговор. На следующий раз – штраф, а после увольнение. К слову проверка эта просуществовала недолго. Министерство закрыло ее из-за больших затрат, уходящие на организацию необходимых мероприятий.
Обеденный полумрак кое-как освещал белый кабинет. И то, светом прикормлены были только те предметы, что находились рядом с окном: большой подоконник, на котором складировались не совсем нужные бумаги и папки; два обшарпанных высоких стула, что смотрели на входную дверь и небольшая часть мраморного стола, расположившегося в центре кабинета. Образовавшуюся темноту удалось развеять с помощью настольных ламп и большой люстры, свисавшая с потолка прямо над столом. Господин Лесков был в кабинете не один. Пока его гость в странном темном кожаном плаще расхаживал из стороны в сторону, он, облокотившись на книжный шкаф у стены, безмятежно наблюдал проходящую жизнь за окном.
– Я слегка в недоумении, – начал человек в черном, – как мне помнится, мы заключили с вами договор. И в этом договоре черным по белому написаны условия. Мы со своей стороны даем полные гарантии и выполняем все обязанности. От чего же ваша сторона, господин Лесков, нарушает условия подписанных документов? – он говорил без особой надменности над собеседником, но в его голосе чувствовалась нарастающая злоба.
– Вы прекрасно знаете, что договор «О мирных днях» мы подписывали изначально, опираясь на конкретные цифры, – Лескову было страшно, его голос иногда прыгал на окончаниях слов, но он продолжал, – но вам, как я смотрю, оказалось мало этого и вы без моего согласия, поменяли условия. Что же это получается, уважаемый, вы считаете, что можете просто так устанавливать свои правила? – человек в черном остановился, его бледная кожа покрылась маленькими точками по всему телу. – Я не собираюсь играть в эти игры.
– Господин Лесков, – он смотрел, не отрываясь ему прямо в глаза, в кабинетной пустоте чувствовалось витание чего-то очень темного и в то же время необычного, – мы поменяли, как вы сказали «правила» из-за изменений в вашей экономике. Мир меняется, мой друг и вы это должны понимать. Вы знаете, ситуацию, и понимаете, что повышение могло быть куда на большие цифры, но только из-за уважения к вам, мы не стали делать этого.
– Не вижу никакой связи, – ответил надрывисто Лесков. – Раз вы решили изменить условия, то нужно было этот момент обсудить напрямую со мной. Вы же знаете, где меня искать.
– Я так понимаю, наш разговор с вами заходит в тупик. Поэтому спрошу еще раз, вы будете следовать договору?
– К сожалению, уважаемый, но я вынужден вам отказать.
Человек в черном ничего не ответил на это. Он просто стоял и смотрел на мэра. Спустя несколько секунд, мужчина улыбнулся:
– Еще увидимся, – с характерной глуховатостью сказал гость и направился из кабинета прочь.
Лесков хотел было проследить за ним, но выбежав из кабинета в коридор, он увидел лишь секретаря, что направлялся в его сторону.
– Господин Лесков! – увидав его, прокричала женщина. – К вам тут гость! – она чуть ли не бежала к нему навстречу.
– Я никого не желаю видеть, уж простите.
– Даже меня? – проскочил по коридору мужской голос. Спустя мгновенье позади секретаря появился образ мужчины в коричневом пиджаке.
– Коспалов! – возрадовался глава. – Сколько лет, сколько зим.
– Господин министр хотел с вами пого… пого… поговорить, – женщина пыталась закончить предложение, но нехватка кислорода остановила ее.
– Вы свободны, дорогая, а вы господин министр, – Коспалов успел подойти и пожать ему руку в этот момент, – прошу в мой кабинет, – Лесков дал ему пройти первым. Заметив, что секретарь не уходит, он повторил: – Вы свободны, идите работайте, – кое-как совладав с дыханием, она кивнула и поторопилась уйти, – вот же неугомонные.