На минуту кабинет вновь погряз в молчании. В этой тишине, было слышно лишь звук падающих листьев и качающихся от сильнейшего урагана деревьев.
– Виноват, – тихо произнес Коспалов.
– Перестань, – махнул рукой его собеседник и потянулся вновь к стакану с водой. – Знаешь, я тут послезавтра вечер устраиваю. Хотел было дома все организовать, а после посидел, подумал и понял, что места мало – перенес все в наш ресторан. Я понимаю, время, не особо подходящее для таких мероприятий, но все же – буду рад, если ты придешь.
– Что-то поздно ты с приглашением в этот раз, – подметил министр.
– Да все как-то руки не доходили, знаешь, – Коспалов аккуратно вышел из-за стола, вновь оглядывая кабинет. – Ты что, уже уходишь?
– К сожалению, друг мой. Слишком много дел и обстоятельств. Как ты знаешь, они не ждут.
– О да, тут ты прав, – поддержал Лесков. Они посмотрели друг другу в глаза и пожали руки. Министр открыл двери кабинета, впустив новую волну холодного ветра. – Чуть не забыл, – окликнул он Коспалова, что уже переступал порог, – я тут сегодня утром горничную уволил, у тебя никого нет на примете? Может дашь на время пока одну из своих?
– Ты знаешь, я бы с радостью, да вот дел у них невпроворот. Мечутся все из комнаты в комнату, порой не понимаешь сам, чем они так заняты, – с необычным спокойствием ответил он. Лесков лениво кивнул, отводя свой взгляд куда-то в сторону. Еще немного министр томился в дверях кабинета, а после ушел, закрыв за собой дверь.
Он неспешно следовал вперед, по длинному коридору, что вел к большой мраморной лестнице. Попутно Коспалов с ностальгией в глазах оглядывал двери кабинетов. Крайняя открытая – кабинет секретаря Лескова. В прошлом, эта женщина работала и с министром, помогая ему разбираться в бумагах и жалобах от надоедливых горожан. Он не мог просто пройти мимо этого кабинета:
– До свидания, дорогая, – окликнул секретаря Коспалов, стоя в дверях. До того, как женщина вздрогнула от неожиданности, она сидела за столом и заполняла какие-то документы. Она посмотрела него. – Напугал я вас, – улыбнулся в ответ министр.
– Вы как что-то сделаете, так я боюсь, – засмеялась секретарь. – А вы что, уже все?
– Я – все.
– Ну что ж, заходите к нам почаще, будем вас ждать, – Коспалов кивнул в ответ и отправился прямиком к лестнице, что вела на первый этаж в ресторан.
В коридоре еще некоторое время были слышны его шаги. Потом все прекратилось. Из окон рассыпались глухие звуки неуставшего от войны ветра, а из кабинета, где была открыта дверь, разносился голос диктора по радио: «Уважаемые слушатели нашего радио. Только что вы прослушали композицию из цикла «Отыщите мою пустошь» под названием «О грезы». Напоминаем вам, рабочий день еще не закончен. А теперь немного о погоде: ураган утихомирится ровно на сутки, такой прогноз заключили метеорологи. Они уверены, что завтрашний день войдет в историю аномалий. Завтра вновь наступит лето. Солнце наконец выглянет из-за туч и подарит нам самый теплый день за этот год, а может и за десятилетие. Погода будет сухой, дождей не ожидается. На этом все, берегите себя и души других. Наше вещание продолжит композиция «Forse è un sogno», желаем приятного прослушивания».
11.
Андрей куда-то спешил. Он забежал в первый попавшийся автобус на остановке и занял место у окна. «Слишком жарко» – подумал он, стягивая с себя черное пальто. Юноша аккуратно положил его рядом с собой, а после медленно осмотрелся. Автобус был пустым.
– Сегодня все отдыхают, – послышался голос водителя спереди.
– Отдыхают? – переспросил удивленно Андрей, пристально вглядываясь в зеркало заднего вида.
– Ты что, пьяный? – ответил мужчина. – Выгляни в окно, – он недовольно цокнул и добавил: – черти что творится… Один я только за баранкой этой.
Андрей повернул голову к окну. То, что он увидел там не поддавалось никакому описанию. Наверное, впервые за всю сознательную жизнь он наблюдал ясное небо, мягкого голубого оттенка. Там же, где-то рядом светило яркое наливное солнце, доказывая всем тем, кто потерял надежду, что мир еще не закончен. От его теплых лучей вокруг все оживало: и старые деревья, и сухие кусты, и в прошлом прекрасные цветы. Казалось, что вся природа тянулась к этому желтому и яркому чуду. И на душе становилось чуть легче.