– Дело в том, что он… – Коспалов не мог подобрать нужное слово. – Он чуть больше, чем остальные пауки. Он большой, можно даже сказать огромный. Да, огромный паук… Я не сплю последние ночи из-за него. Он завывает свои песни и это сильно мешает ушам, – Коспалов вновь повернулся к зеркалу и в последний раз поправил рукава вельветового пиджака. – Что ж, старина. Нам пора в путь.
– Несомненно, – согласился старичок, – я пока заведу машину, а вы подходите, – гость удалился, оставив Коспалова наедине с тем местом, где он прожил почти всю свою жизнь.
Он медленно добрел до центра зала и облокотился левой рукой на стол. На дом вновь спустилась тишина. Коспалову было трудно смириться с мыслью о том, что он покидает это место навсегда. Но насколько бы он не любил все эти обшарпанные стены, последние недели внутри для него казались адом. В какой-то момент, план о скором «побеге» начал греть его душу. И все равно, несмотря на внутреннюю боль, перед самым этим «побегом», Коспалова все же окутала самая обычная тоска. Казалось, что за дверью закончится время. А вместе со временем и жизнь. Он бросил свой взгляд на окно, в котором все так же теснился лес и бушевало темное небо. Он в последний раз провел рукой по столу, за которым когда-то сидел вместе со своими гостями. На мгновенье он вспомнил самую пожилую горничную, что в нужные моменты приносила ароматный чай с щепоткой успокоительных. И теперь все это подошло к концу. Коспалов чувствовал, что принимает одно самых важнейших решений в своей жизни и как все остальные, он не понимал на сколько правильным окажется оно.
«Пора» – сказал он самому себе и в последний раз прошелся по скрипучему полу до прихожей, попутно цепляясь взглядом за пустые стены. Дойдя до двери, Коспалов вновь осмотрелся. Обстановка в доме уже не казалось такой серой, как раньше. Наоборот, от голых обшарпанных стен веяло чем-то теплым. От потолков, что заросли паутиной и даже от пола, что жутко скрипел и проваливался в некоторых местах. И вдруг, все будто замерло – дверь открылась и Коспалов переступил порог, аккуратно закрывая дверь обратно за собой.
– Все готово, господин – можем ехать, – доложил старичок, увидев на крыльце министра. Коспалов не подавая вида, молча сел назад в уже заведенную машину. Водитель поспешил за ним.
– Езжай, – машина тронулась с места, оставляя позади себя старый дом.
– Каков маршрут на сегодня, господин? – водитель слегка волновался. За рулем он был довольно давно, но даже это не мешало ему получать удовольствие от дороги.
– Для начала заглянем в мэрию.
– Желаете попрощаться со всеми? – Коспалов почти незаметно кивнул в ответ. – Знаете, вы, наверное, первый человек на моей памяти, кто переезжает вот так налегке. Вы же могли взять с собой столько вещей…
– Все вещи, что мне понадобятся там – со мной, а остального и не нужно, – он невольно дал понять, что не готов вести беседы, повернув голову к окну.
Машина проезжала мимо городских улиц, минуя один пустой сквер за другим. В такое время мало кого можно было встретить. Большинство горожан уже отдыхали в своих квартирах после тяжелого рабочего дня. Дороги, к слову тоже были не забиты. Пару автобусов и одинокие таксисты, что возможно в какой-то момент жалели о выборе своей профессии.
Все это напомнило Коспалову о его сне, что явился ему во времена становления. Для него, как и, впрочем, для других из его окружения это время казалось наилучшем за все годы жизни. В тот период все было «иначе». Казалось, что жизни нет конца и власть воспринималась, как большая удача и подарок свыше.
– Краски другие, – шепнул он себе под нос. Водитель на секунду оглянулся. – Краски говорю раньше были другие на этих улицах… – повторился министр. – Это сейчас все блекло так, а вот раньше, знаешь – выйдешь на улицу, что солнце, что дождь чувствовались по-другому как-то. Любая погода в радость. И город, и люди были, ну счастливее что ли… А нынче такое чувство, будто всех обокрали и последние штаны стянули с ног. Ходят недовольные, безжизненные.
– Это вам просто так кажется, господин, – поддержал старичок.
– Ну вот скажи мне, старина. Ну ведь ты же прожил столько лет в этом городе. Ну неужто ты не замечал этих всех изменений?
– Замечал, господин. Еще как замечал. Вот только изменения все эти не от людей, и уж точно не от погоды или всевышнего, а скорее от собственной души. Вот что взбредёт ей на ум – то и будет. Я может и говорил вам раньше об этом, но здесь я оказался из-за своей жены. Можно сказать, она настояла на нашем с ней переезде в этот город. Хотя за чертой там я занимал довольно престижное рабочее место. И что говори, что нет – «переедем» и все! «Нам там будет лучше». Ну и ладно – переехали. И вот знаете, сижу я на кухне как-то, помню – работы нет, корку последнюю догрызаем. Она напротив меня сидит, глазами хлопает. И вот я смотрю на нее и понимаю, что мне в жизни-то ничего кроме этого и не нужно. Никаких городов, работ, да и жизни самой не надобно, лишь бы она сидела напротив меня до самого конца. А ведь время тогда было не простое для всех, скажу я вам. Но все равно, оно было самым чудесным для меня.