— Ты мертвый, да. Ты мертвец. Так что вали отсюда, не дожидаясь никаких экзорцистов.
— Ты сам пригласил меня, друг мой. И теперь ты не можешь меня прогнать.
— Чего тебе нужно?
— Я стал вампиром, Лоран, и виноват в этом ты, только ты.
— Я?!
Что же было той ночью?
— Ты ничего не помнишь, да? Конечно, так проще. Запереть свою память в чулан, выбросить ключ...
Я был неплохим человеком, Лоран, я не заслужил такой участи.
— Нет... конечно же, нет.
— Я просто делал свою работу. Девочек убивали по всему Патпонгу. И никого это не волновало, это ведь были всего лишь какие-то проститутки. Но меня это волновало. Я хороший полицейский, дружище. Я знал, что за всем этим стояли какие-то темные силы... Я знал, что не ты убивал этих женщин... но я знал, что тайна этих убийств каким-то непостижимым образом сокрыта в тебе... теперь я знаю все ответы... а они собираются сжечь мое тело, через три дня... о, друг мой, какой это ад!
Я не под наркотой, подумал Лоран. Я не пил уже несколько дней. Ни капли спиртного. Значит, все это происходит на самом деле.
— Вот именно, — сказал Пит, как будто прочитав его мысли. — Так оно все и есть. Посмотри вокруг. Все эти картины ада — ничто по сравнению с тем, что сейчас происходит со мной. Я этого не заслужил. Ты должен что-нибудь сделать!
— Но что я могу? — спросил Лоран.
Все это было слишком сюрреалистично. Может, я все-таки что-нибудь принял, подумал Лоран. Или кто-то подмешал пейот мне в «пепси». По идее, я сейчас должен бояться, но мне почему-то совсем не страшно. Как будто все это уже было со мной... но когда? Эти провалы в памяти...
— Раз уж я пригласил тебя в гости, я, наверное, должен тебя угостить?
— Да. Ты дашь мне крови.
— Но тогда я сам стану вампиром... да? — спросил Лоран.
— Не знаю, Лоран. Скоро мое тело сожгут. Я стою в самом начале большого пути, а мне осталось всего три дня... три дня до смерти. Помоги мне, друг мой, помоги мне...
Лоран, вздрогнув, проснулся.
Значит, это был сон... очередной кошмар. Вот только что ему снилось? Он ничего не мог вспомнить. В дверь кто-то стучал...
Лоран, вздрогнув, проснулся. Кошмар, который приснился ему в кошмаре, и снова он ничего не мог вспомнить. Он проснулся. Проснулся. Проснулся.
Уже рассвело. Свет солнца сочился кровавым туманом сквозь москитную сетку на окне. Легкий ветерок нес в себе обещание нового дождя. Лоран встал и пошел в комнату, где стояла картина. В комнату, где все стены расписаны видениями ада. Неужели он приходил сюда ночью... и добавил несколько мазков? Кажется, губы женщины на картине стали более пухлыми, более чувственными, а нити дождя — более прозрачными и сверкающими, чем раньше? Лоран не помнил.
Но вот же они, кровавые следы на полу...
Он вышел в прихожую, где был телефон, и позвонил в главное здание — леди Хит, которая уже встала и сейчас одевалась к завтраку.
— Лоран! Иди к нам. Сейчас будем завтракать.
— Хит, — сказал он. — Хит, когда сожгут тело Пита?
— Не знаю. Через несколько дней.
— Его правда сожгут? Можно пойти посмотреть, как горит тело?
— А почему ты спрашиваешь? — удивилась Хит.
— Не знаю, — сказал Лоран.
— Зато я знаю, — тихо проговорила леди Хит.
Огонь
Ее белый «порше» резко вывернул из переулка на грязную парковку рядом с каналом. Храм находился на той стороне канала, а павильон, где лежало тело Пита, уже был объят пламенем. Языки пламени были едва различимы в ярко-красном зареве заката. Леди Хит вышла из машины. Воздух был обжигающе горячим. Лоран МакКендлз тоже вышел наружу. Он допивал уже третью бутылку «Black Label» за вечер; да, период «трезвого образа жизни» оказался непродолжительным.
Тучи сгущались, предвещая еще один скорый ливень. Но тело должно сгореть еще до наступления сумерек. Главное, чтобы тело сгорело.
— Это все, что я смогла устроить, — сказала Хит. — Обряд есть обряд, и нельзя менять время кремирования, но мы не можем рисковать... а вдруг бы он вышел еще раз.
Это было в утренних новостях: мужчина подвергся нападению какой-то невиданной твари, прямо напротив торгового центра «Сого», посреди ночи. Многочисленные свидетели описывали эту тварь каждый по-разному: кто — как бешеную собаку, кто — как тигра, кто — вообще как полицейского в форме. Диктор в выпуске новостей предположил, что они ничего толком не видели, просто на всех телевизорах в отделе видеотехники крутили третью часть «Копа-маньяка», второсортный фильмец про полицейского-зомби, вот людям и померещилось... Нападение случилось ночью, но по ночам центр Бангкока не становится темнее — наоборот, все пылает неоновыми огнями. Мужчину убили и выпили из него всю кровь.
Японский турист заснял все на видеокамеру, но запись вышла размытой и очень нечеткой, так что идентифицировать нападавшего не удалось.
— Это было непросто, но я сделала так, что никто не потеряет лицо. Я наняла американца, бывшего торговца наркотиками. Заплатила ему наличными, чтобы он поджег павильон... этот американец — не буддист, так что он даже не подозревает, какое он совершил святотатство. Моя семья сделает храму щедрое пожертвование, которое с лихвой покроет все их убытки. А Пит больше не будет шляться по городу.
Лоран смотрел на пламя. Павильон был построен из недорогих материалов: простое дерево, штукатурка и позолота. Они смогут построить новый — из мрамора. В канале плескались голые детишки, в этой грязной и мерзкой воде. Где-то завыла собака, но Хит не услышала в этом вое ничего сверхъестественного. Морщинистый старый китаец, торговавший плодами гуавы, остановился прямо перед ними, и Хит уже собиралась прогнать его; но Лоран задержал старика, купил целый пакет сладко-кислых фруктов и начал их есть, макая в подкрашенный красным сахар. Из окон павильона уже повалил дым, и вокруг начала собираться толпа зевак.
Пламя взвилось еще выше. Алые искры шипели, падая в воду в канале.
— Как красиво, — сказал Лоран. И Хит поняла, что это «красиво» относится не только к эстетике зрелища. Лорана всегда тянуло на темную сторону; собственно, в этом и заключался секрет его успеха, и именно поэтому за ним надо было присматривать. Постоянно. — Но... неужели тебя ни капельки не волнует, что ты нарушаешь закон? Все-таки это поджог, поджог храма. Не слишком ли ты далеко зашла в своем стремлении сделать так, чтобы семья Сингхасри не потеряла лицо... ты не боишься потерять свое собственное, уж если на то пошло?
Леди Хит рассмеялась.
— Что еще за буржуазно-протестантское морализаторство? Уж от тебя-то я этого не ожидала... Здесь тебе не Америка, и именно так мы решаем свои проблемы.
— Ты изменилась, — сказал Лоран. — Раньше ты не была такой... сколько я тебя знаю, ты никогда не была жестокой.
— Может быть, я все больше и больше становлюсь похожей на деда, — сказала Хит. Солнце скрылось за горизонтом, и в то же мгновение рухнула крыша павильона. Искры мерцали в неоновых сумерках. Жестокая? — подумала Хит. Я жестокая? Все не так просто, даже в Америке, где все думают, что стоит только позвать спецназ, всю королевскую конницу, всю королевскую рать... и все проблемы решатся мигом.
— Смотри, — воскликнул Лоран. — А вот и пожарные... не прошло и двадцати минут... хотя, в час пик, по Сухумвит... наверное, это рекорд. — Да, первая пожарная машина уже подъезжала к храму, и монахи пытались расчистить ей путь, разгоняя толпу зевак.
И тут хлынул дождь. Хит была этому рада. Ущерб, причиненный пожаром, был не так уж и велик, никто не пострадал, и все закончилось... но закончилось ли?
Может быть, я и правда становлюсь слишком похожей на деда...
Когда это началось? Может быть, в тот момент, когда дух ее деда, превращенный в чудовище черной магией нью-эйджевых колдунов, вышел в круг возрождения? Честно сказать, Хит и сама поражалась тому спокойствию, с каким она сняла трубку и позвонила дяде в полицейский участок, а потом этому бывшему наркоторговцу в Клуб иностранных журналистов... договорилась о поджоге, прикрытии и взятке. Принц Пратна смог бы устроить такое как нечего делать — за завтраком, даже не отрываясь от копченой селедки и тостов. Неужели я становлюсь такой же? — подумала Хит, садясь обратно в машину, чтобы укрыться от дождя.