“Худший из мудрецов посещает правителей, лучший из правителей посещает мудрецов”.
Руми подчеркивает, что внутренний смысл этого учения заключается в том, что значение “посещения” зависит от качеств посетителя и посещаемого. Если великий мудрец посещает правителя, выигрывает от этого правитель; можно даже считать, что он и сам посетил мудреца. Все это не просто игра слов, как подумали некоторые не склонные к размышлению люди.
В нарушение всяких представлений о порядке в “Маснави” после знаменитой “Песни свирели” идет нечто похожее на волшебную сказку о принце-охотнике и прекрасной девушке. Поскольку читатель настраивается на то, чтобы насладиться обычной традиционной историей, Руми начинает управлять действием таким образом, чтобы пробудить мысль и противодействовать тенденции ко “сну”, которая, по мнению суфиев, всегда появляется во время чтения народных сказок.
Однажды во время охоты некий принц увидел на дороге прекрасную девушку. Он полюбил девушку и купил ее. Вскоре после этого она заболела. В отчаянии принц обещал врачам, которые вылечили бы ее, все блага этого мира. Однако врачи ничего не могли сделать, и девушке становилось все хуже и хуже. Обезумевший от любви и страха принц отправился в мечеть и стал просить помощи у Бога.
Ему явился старец, заверивший его в том, что врач скоро появится. События следующего дня подтвердили слова старца. Врач осмотрел девушку и понял, что ни одно из испробованных средств помочь ей не могло. Он понял, что недуг связан с ее внутренним состоянием. Применив психологический метод, он начал задавать ей вопросы и заставил ее отвечать, пока не узнал, что она любила одного ювелира из Самарканда.
Врач заявил принцу, что девушку можно излечить только в том случае, если привести к ней этого человека, и принц согласился с ним. Мастер же увидел в вызове во дворец только признание собственных заслуг в ювелирном искусстве. Он не понял, какой должна была стать его судьба.
Когда ювелир прибыл во дворец, они поженились, и девушка полностью выздоровела. До сих пор успокаивающее влияние этой истории могло оказывать действие на читателя, считающим хорошим то, что хорошо кончается.
Вскоре врач приготовил лекарство для ювелира: это лекарство сделало его внутренние недостатки столь очевидными, что девушка, увидев его истинное лицо, начала ненавидеть его. Ювелир умер, и теперь девушка смогла полюбить принца, который всегда был предназначен для нее.
Не говоря уже о сложной системе образов оригинала этой сказки, она еще и оказывает влияние на многих различных уровнях. Эта сказка была написана не для того, чтобы кончиться однобокой, грубой моралью; она представляет собой комментарий на некоторые жизненные процессы.
Вот что сказал о ней Хадрат-и-Пагман: “Размышляйте нал ней, ибо если вы не сможете ухватить ее суть, вы будете напоминать маленького ребенка, который хочет, чтобы все вокруг было правильным, и начинает плакать, если что-нибудь покажется ему неверным. Вы сами продадите себя в эмоциональное рабство, а оказавшись в этом рабстве, будете страдать от остроты решеток, которые изготовлены вами”.
Раньше суфийскими идеями и учениями жили в действительности, поэтому суфии могли обходиться без определенного названия для своего культа. Затем наступил современный период, когда название уже появилось, но жить прежней жизнью стало трудно, поэтому ее вынуждены были приспособить к “маскировке” - обусловленности, - которая начинает проявляться с колыбели, а исчезает уже чуть ли не в могиле.
В самом деле, когда появилось слово “суфизм”? Традиция гласит, что суфии существовали во все времена и во всех странах. Суфии как таковые и под тем же именем существовали и до Ислама, но если было название для последователей учения, то само учение названия не имело. Английское слово “суфизм” образовано от латинского “суфизмус”. В 1821 году это слово было латинизировано одним немецким ученым, и теперь уже почти полностью натурализовалось в английском языке. До того употреблялось слово “тасаввуф”, обозначавшее состояние, практику или положение суфия. Этот пункт может показаться неважным, но суфии думают иначе. Это является одной из причин, по которым суфии не пользуются одним постоянным термином для обозначения своего культа. Они называют его наукой, искусством, знанием, Путем, племенем и даже сложным термином Х в., который можно было бы перевести как психоантропология (нафсанийат-аль-инсанийат), но они не называют его суфизмом.
“Тарика суфийа” означает Суфийский Путь; такой перевод на английский язык очень удачен, т. к. слово “тарика”, означающее Путь и способ делания чего-либо, передает также понятие следования по пути, линии или полосе, другими словами, по Пути суфия. Суфизм называют разными именами в зависимости от того, о каком аспекте деятельности суфия идет речь в данный момент. Так, например, можно встретить термин “ильм-аль-ма’рифат” (наука Познания) или “аль-‘ирфан” (гностицизм), а организованные ордена или группы чаще всего называют “тарика”. Подобным же образом суфиев называют Искателями, Опьяненными, озаренными добрыми. Друзьями, Близкими, дервишами, Факирами (смиренными, нищими духом) или Каландарами, познавшими (гностиками), мудрыми, влюбленными, эзотеристами. Поскольку суфизм без суфиев не существует, это слово, прежде всего, применяется по отношению к людям, и его нельзя рассматривать как абстрактную форму,, как, например, “филологию” или “коммунизм”, которые соответственно могут означать изучение слов или теорию общественных действий. Т. о., суфизм включает в себя самих суфиев и активную практику их культа. Это слово не может служить каким-нибудь теоретическим описанием Пути Суфиев. Не существует теоретического или интеллектуального суфизма, отличного от суфийского движения, которое, т. о., было бы уже излишним, ибо суть суфизма есть движение, включающее в себя все подобные явления. Существуют, например, “Христанские Суфии”. Эту фразу могли использовать и использовали все суфии. В некоторых отношениях суфия называют даже “масихи батики” (эзотерический христианин).