В первый раз за почти что шесть лет он вернётся в волшебный мир со своей палочкой. Ничего особенного в этом не было, но Драко переполняли эмоции. Его захлестнуло чувство, будто он пересекает невидимую границу, за которой всё изменится. Словно всё снова станет лучше — так, как надо.
Он стоял, не шевелясь, и Грейнджер протянула назад руку. Несмотря на прогулку по холоду, её кожа оказалась горячей. Она обхватила его запястье и часть ладони, и, отпустив награду, Драко вытащил руку из кармана. Это было правильно — то, что именно она проведёт его по оставшемуся пути. Та, чьё имя было вписано в общую для обоих кругов область. Та, что связывала эти миры.
Делая шаг в магическую Англию, Грейнджер потянула его за собой, и он задержал дыхание, но совершенно зря.
Не возникло ни звуков, ни вспышек света, ни внезапно нахлынувших чувств. Но кое-что всё же изменилось. Перемена незначительная, но тем не менее. В этот раз он знал, что в его руке зажата лежащая в кармане палочка, и теперь он возвращался с ней. От этой мысли в груди появилась лёгкость, а шаги стали увереннее. Достаточно об этом знать. Всего лишь возвращение палочки было подобно обретению частички себя. Той самой, которую нельзя получить иным способом.
Катись ты к чёрту, Кракатау. Мой любимый цвет — зелёный.
Он так отчаянно в ней нуждался, что это могло показаться глупым. Вернуть свою палочку. Можно подумать, это сильно влияло на то, кем он был. Но ведь да, влияло. Потому что он родился волшебником, всегда им будет, и это важно. У него было чувство, что вот сейчас он сумеет начать сначала. Сможет делать шаг за шагом, и всё будет в порядке.
Отец удерживал его, словно якорь. Вся эта пропаганда чистокровного элитизма, всё то, что говорил отец и что он сам принимал на веру. Это был якорь, привязанный к его ноге. Отец и сам таскал его долгое время, а Драко следовал его примеру, потому что во всё это верил. Вера могла завести далеко, и Драко нёс эту тяжесть, зная, что она для него предназначена. Но потом случилась та ночь на Астрономической Башне, что сломала его. Предпосылки к этому были и раньше, но именно она послужила толчком за край. Заставила сбросить этот огромный груз. И Драко пошёл ко дну. Опустился под воду, где и барахтался около пяти лет. Не имея ни малейшего представления о том, как себе помочь.
Он всплывал с глубины. Учился дышать заново вопреки привычке задерживать дыхание и ждать. И эти чувства пугали. От бурлящих внутри эмоций накатывал страх, но ему всё равно было хорошо. Лучше, чем долгое время до этого.
Рука Грейнджер соскользнула с его запястья в ладонь, Драко на секунду замер — наверняка его кожа была горячей и липкой от того, что он стискивал награду. Но Грейнджер либо не заметила, либо не придала этому значения. Он медленно вдохнул и на выдохе обхватил её руку пальцами. В его животе снова начали лопаться пузыри, он чувствовал себя глупо, не понимая, что говорить или делать. Драко покосился на Гермиону — она улыбалась. Склонив мокрое лицо и уткнувшись взглядом в асфальт, она улыбалась.
Драко крепче сжал свою палочку — ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что та никуда не делась. Как если бы ты что-то очень долго держал в руке, а потеряв, сошёл бы с ума, бегая по дому и осматривая всё кругом в поисках этой вещи, потому что твоя ладонь слишком привыкла к этому ощущению. Драко никак не мог поверить, что получил палочку обратно. Не мог поверить в то, что чувствует себя так хорошо. Так ново.
С ним творилось вот что: ему казалось, что он мог всё начать заново. Будто собрались все необходимые кусочки — и те, которые он ждал, и те, которые были ему нужны, а он даже об этом не подозревал. Он получил их все и мог начать складывать. Перекраивать свою жизнь из того, чем она была раньше.
Он не был ни Драко Малфоем, ни тем мальчишкой из прошлого, ни тем человеком, о котором напишут завтрашние газеты. Он не мог взять лист бумаги и записать свои черты и качества, подобрать для себя определение — он не укладывался ни в какие рамки. Его нельзя было подогнать под какой-то класс. Он был просто Драко — тем, кем был. И, похоже, он начал считать, что это не так уж и плохо. И что, возможно, именно так всё и должно быть.
— Ты знаешь, где я остановился?
Они только что миновали знакомый Драко магазин — единственный ориентир на пути к отелю, который он запомнил.
— Я живу на той же улице.
Он был слишком сосредоточен на том, где и как её пальцы касались его кожи.
— Откуда ты это знаешь?
— Мой отель рядом с твоим, — ответила она так, словно у него проблемы со слухом. Кажется, усилившийся дождь добрался и до неё.
— Я имею в виду, откуда ты знаешь, где именно я остановился.
Драко вытащил палочку и сглотнул, вспоминая заклинание. Мысли в голове всплывали медленно, но рука уверенно выводила движения, будто и не было никакого перерыва. Гермиона удивлённо вскинула голову, когда капли дождя прекратили на них падать. Драко смотрел на неё, стараясь не выдать своего безумного счастья от использования палочки.
— Я думала, тебе нравится дождь.
— Я думал, что тебе нет, — он окинул её взглядом, и она почему-то улыбнулась. — Как ты узнала про мой отель?
— Поспрашивала кое-кого. Я собиралась отдать тебе палочку перед церемонией, но была занята.
Она потянула его на другую сторону улицы, её ладонь крепче прижалась к его, и Драко сообразил, что она сжимает его поврежденную руку. Ему было немного неловко, но, кажется, Грейнджер не придавала этому значения. Он всё ещё испытывал смущение всякий раз, когда вспоминал о том случае. Но тогда ему это было отчаянно нужно.
Они свернули на улицу, которая вела к отелям, но перспектива возвращения в тот заставленный номер раздражала. Драко даже сомневался, что сумеет заснуть. Скоро должен был заняться рассвет, и, учитывая то, как рано Драко встал и как мало спал предыдущей ночью, он должен был с трудом переставлять ноги. Но Малфой держался вполне бодро. Ему хотелось выйти на улицу и немедленно воспользоваться начинающимся днём.
Может, он снимет где-нибудь квартиру. Симпатичную, но не слишком — ровно такую, какую надо. А, может, и нет. Или останется в мэноре, ведь окружающая обстановка роли не играла. Проживание там не означало, что у Драко не получится начать жизнь заново. Всё зависит от тебя и так было всегда. Если Драко чему-то и научился, так это тому, что человек всегда сумеет справиться с тем, что его окружает — даже если поначалу он этого совсем не хочет.
Так что он отправится домой, а завтра начнёт перестраивать и ремонтировать разрушенные комнаты. У него будет дело, палочка и, возможно, целая новая жизнь. Новый старт.
Он будет выбирать, что носить, что есть на завтрак, в какой цвет выкрасить стены в гостиной — самостоятельно. Это не должно быть слишком сложным. Вдруг это окажется таким же простым, как и полёты.
Жизнь не идеальна. Всё не возвратится в норму только лишь потому, что он получил обратно свою палочку. Но все цели казались сейчас достижимыми и не представлялись огромной, неприступной горой. Он сделал шаг на пути к обретению собственной жизни. Он никогда не забудет того, чем обладал раньше или того, как оказался здесь, но он всё равно сумеет начать всё заново. Сделать что-то новое. То, что принесёт ему счастье. Подарит свободу от якоря, от детства, от того мальчишки на башне. То, что даст ему право быть тем, кем он захочет, несмотря на то, кем он был раньше.
— Разве это не я должен провожать тебя до твоего отеля?
Гермиона отпустила его руку и, готовясь уйти, наколдовала чары над своей головой и пожала плечами.
— Это бы подразумевало то, что ты джентльмен.
— Действительно. Как такое можно подумать.
Её губы дрогнули в лёгкой улыбке, она оглянулась на здание, возвышающееся по соседству с его отелем.
— Он здесь рядом. Всё в порядке.
— Я знаю, — кивнул Драко, снова и снова поглаживая палочку в кармане.
Грейнджер скрестила руки на груди и дёрнула подбородком в сторону.
— Я ухожу. Увидимся, Малфой. Ещё раз прими мои поздравления. По поводу награды.
— Спасибо, — он смотрел, как она кивает и поворачивается. — И за палочку тоже.