Трагедия 70-й дивизии Кирпоноса, когда-то, во время "Финской", в марте 40-го также без тылов и артиллерии брошенной на западный берег Выборгского залива, грозила повториться вновь.
Появление кавалерийского корпуса в тылу 4-й полевой армии в сочетании с падением Юхнова стало неприятной неожиданностью для штаба ГрА "Центр". Если малоподвижных десантников ещё можно было терпеть, то массы кавалерии с танками создавали серьёзную угрозу коммуникациям. Потеря железнодорожной станции Угра и продвижение противника к Вязьме заставляло принимать срочные меры. 43-му Армейскому Корпусу передали 205 ПД — последний резерв, а для отражения удара грозившего обрушить всю оборону группы армий пришлось из под Калинина снимать 46-й Моторизованный Корпус. Это в свою очередь могло кардинально изменить ситуацию в сражении с четырьмя только что окружёнными русскими армиями, но другого выхода у фон Бока не было. Все резервы были исчерпаны, если русские бросят в бой новые свежие части, то судьба немецких войск может оказаться плачевной. Всю вторую половину февраля обе стороны напрягали все силы стремясь вырвать друг у друга победу. Наблюдая за этой битвой Великобритания и США пытались влиять на ситуацию, посылая Арктические конвои.
Охота на "Тирпиц"
"Тирпиц" охотился на PQ-12. 7 марта, после потопления транспорта "Ижора" командующий немецким соединением адмирал Цилиакс отпустил эсминцы на дозаправку. Сначала "Фридрих Инн" в Нарвик, чуть позже Z-25 и "Герман Шоеманн" в Трёмсе. Оставшись один, линкор продолжил поиск и направился в район острова Медвежий. Через три часа корабль был на позиции, здесь "Тирпиц" сбросил ход, повернул на юго-запад и капитан цур зее Топп, приказав команде занять боевые посты, начал водить корабль взад и вперед по направлению поперёк предполагаемому курсу движения конвоя. 8 марта в 12.15 усилия были вознаграждены, в туманной дымке были обнаружены цели.
Капитан-лейтенант Манштейн, командир эсминца "Ханко", от неожиданности громко выматерился по русски. Радиосообщение от патрульного геликоптера было ошеломляющим: — "Прямо по курсу линейный корабль неизвестной государственной принадлежности". Буквально через несколько минут с "Куллерво" поступило радио: — "Перед нами "Тирпиц". "Ханко" и "Виипури" занять позицию между линкором и конвоем. Огня первыми не открывать. Подпись. Коммодор Гёранссон." Патрульный геликоптер уточнил ситуацию: — "Линкор "Тирпиц". Сопровождения нет. Скорость 25 узлов. Дистанция 24 мили. Идёт в лоб конвою." Сыграли боевую тревогу, пара эскадренных миноносцев под финским военно-морским флагом рванулись прикрыть "нейтральный конвой".
— Что, Александр Сергеевич, не пора ли дать команду переодеться в чистое?
— Пожалуй что так. Минут двадцать у нас есть. Только попеременно. Извольте распорядиться Георгий Карлович.
Старпом, первый лейтенант Черепахин-Иващенко исчез с мостика. Выпускник Морского Корпуса в Бизерте и лейтенант французского флота на линкоре "Бретань", после Мерс-Эль-Кебирской трагедии долго валялся по госпиталям и как все они откликнувшийся на призыв генерала Архангельского. Судьба людей "Русского флота в изгнании" сделала очередной зигзаг. Для большинства, после стольких лет бессмысленного существования снова оказаться на палубе боевого корабля было несомненным счастьем. Вот только у Бога кривая улыбка, первый боевой поход и снова простой выбор — жить или умирать? Манштейн невесело ухмыльнулся в седые усы, все у них наперекосяк. Взять те же корабли, на которых они сейчас идут. Воспользовавшись возможностью закупать оружие стоящее на вооружении США, финское правительство ещё в октябре запросило разрешение приобрести пару эсминцев типа "Мэхен". Уж очень не хотелось брать то, что берут англичане — гладкопалубные корабли постройки времён "Великой Войны". Со превеликим скрипом и неохотной US NАVY решился продать более раннюю модель тип "Фаррагут". Дело в том, что эта серия эсминцев-лидеров, первая после двенадцатилетнего перерыва оказалась настолько дорогой, что на флоте была прозвана "золотой". Сейчас на такие деньги можно было заказать лёгкий крейсер, вот и цена за них была объявлена запредельная. К всеобщему удивлению скуповатые финны согласились. С первым же конвоем в ноябре прибыли экипажи, 400 человек из Русской Автономии и начали освоение кораблей. Тут грянул Перл-Харбор. Уже двадцатого декабря, понёсшие тяжёлые потери американцы, опомнились и объявили о реквизиции эскадренных миноносцев. Финны возмутились, капитан-лейтенант Александр Сергеевич Манштейн получил команду возглавить крохотную эскадру и быть готовым к прорыву из Норфолка. Ему не привыкать, что Бизерта, что Петсамо, опыт у него в этом деле есть, уйти из Америки это не из горящего Севастополя, а "Хулл" и "Ворден" это вам не "Жаркий" с полуразобранными машинами. К счастью до открытого конфликта дело не дошло, с звенящих высот Капитолия раздался резкий окрик и инцидент был исчерпан, экипажам дали возможность продолжить подготовку. Острой необходимости в них пока не было, на период полярной ночи шведские и финские суда ходили без сопровождения, поодиночке. Так что, только в конце февраля был собран первый в 42-м году, "нейтральный конвой", а первый блин, как известно — комом.