— Помню, приехал сюда, когда все это только начиналось, — тихо сказал он с какой-то непонятной Шанину задушевностью. — До вас еще, Лев Георгиевич... Лес вырублен, корчуют пни, роют котлованы. Не успеют копнуть, вода начинает хлестать. Растерзанная земля — и озера, маленькие, светлые озера среди желто-черных холмов грунта... А раньше тут был сосновый бор. Сухой, золотой, рай для охотников. Я тоже знал сюда дорогу... Стою, представьте себе, смотрю вокруг — и слезы на глазах: что же мы с тобою делаем, лесная мать-земля? Не знаю почему, только мне казалось, что лишь в тех озерках еще жизнь и сохранилась. — Рашов помолчал, взглянул на Шанина. В прищуренных глазах промелькнула усмешка. — Недоумеваете, с чего это расчувствовался Рашов? Дескать, не к лицу секретарю горкома? Я уже тогда устыдился своего настроения. Газеты, журналы, кинохроника шумят: гигант химии! Чудо техники!.. Но что было, то было, незрелость проявлял, признаю. Хотя, знаете, признаю на жестких условиях: если уж сдирать живьем кожу с земли, так во имя того, чтобы побыстрее надеть новую, получше. Пять лет комбинат строим, а конца не видно, куда к лешему! — Уголки резко очерченных губ Рашова опустились. — Правильно требует правительство, надо ускорить пуск!
Шанин мысленно усмехнулся. Рашов уговаривает его строить быстрее! Кем же был ты тогда, молодой человек? В какой роли приезжал сюда? Инструктором горкома?
— Вы, кажется, в то время в горкоме отделом заведовали? — Шанин на всякий случай повысил его в должности.
— Я был начальником паровозного депо, — сказал Рашов. — В завотделы меня сосватали перед вашим приездом. А сюда я попал тогда случайно. Подался по Рочегде в эти места на рыбалку и из любопытства заглянул...
Шанин кивнул, лицо его выражало внимание. Стало быть, из любопытства. Посмотреть, как с земли сдирают кожу. Заглянул летним утром, оставив удочки в лодке. Он, Шанин, приехал в Сухой Бор поздней осенью. Сутками лили дожди, и озера, о которых с умилением вспоминает Рашов, были детищем недомыслия. Ему, Шанину, пришлось содрать три шкуры с работников, прежде чем он научил их строить. Они намеревались закладывать фундаменты, и возводить стены, и вести монтаж по всей километровой длине промблока. Он выбросил их планы в корзину для мусора и собрал силы в кулак на одном конце блока, и сейчас в том конце, в кислотном цехе, идет монтаж, когда в сушильном еще нет даже стен. Строим медленно? Хотел бы он, Шанин, умеющий мертвой хваткой вцепиться в любую возможность, знать, кто способен пустить комбинат быстрее, чем он! Но, может быть, если он примет предложение первого секретаря обкома, по поручению которого приехал Рашов, перед ним откроются какие-то новые перспективы, которые сейчас не видны?
Шанин шагал рядом с Рашовым, испытывая нетерпение от медленной ходьбы. «Что за манера едва тянуть ноги, когда дорога каждая минута! Стоит человеку получить пост, как ему на ноги будто колодки надевают», — раздраженно думал Шанин, однако лицо его оставалось по-прежнему бесстрастно-внимательным.
Замковой снова перехватил инициативу, размахивая руками, восклицал:
— Вы только пред-дставьте, высота отбельного цеха равна четыр-р-рнадцатиэтажному дому! А турмы[2] вдвое выше. Рочегодск в хорошую погоду как на ладони!
Они добрались до последнего, кислотного цеха. Окинув взглядом огромное помещение с застекленными фонарями, Рашов сказал с удовольствием:
— Вот тут вид более радостный.
Посередине цеха, урча, полз бульдозер, толкая перед собой к выходу землю, битый кирпич, щепки, куски застывшего бетона; на очищенной от мусора площадке двигал стрелу автокран; рабочие в синих комбинезонах укладывали в штабель толстые и длинные винипластовые трубы; под потолком вспыхивал режущий отсвет электросварки.
— Д-да! Д-да! — воскликнул Замковой, его круглое лицо сияло. — Нач-чинается монтаж технологического оборудования! Событие!
Только в этом цехе Рашов и остался довольным увиденным. По древесным цехам, находившимся в таком же состоянии, как и промблок, он прошел, не сказав ни слова. Фильтроотстойные и очистные сооружения, углеподачу, первую ТЭЦ осмотрел тоже молча. А на второй ТЭЦ показал характер. Он долго разглядывал ажурные переплетения металлических ферм над головой, забрался на фундамент главного генератора, легонько постучал носком туфли по толстому закладному болту, спрыгнул и направился в котельное отделение. При виде огромного пустого помещения присвистнул.