— Ага, — подтвердил дядя. — А как же тогда твое заявление на партсобрании? Я понял тебя так, что не все можно построить в срок, как начальство хочет?
— Примерно так, — сказал Белозеров. — Но комбинат и ТЭЦ — объекты неравноценные. Для того, чтобы достроить за три месяца ТЭЦ-два, в Сухом Бору найдутся люди, материалы и все другое. Я верю в это и призываю вас разделить мою веру. Мне нужны помощники, а не наблюдатели. Кто боится, тому лучше уйти.
Внутри у него все напряглось. А ну, как ахнут один за другим: говорить ты горазд, не хотим с тобой связываться!
Люди молчали. Голохвастов подался всем корпусом вперед. Длинноволосый парень смотрел в верхний угол вагончика.
«Кто-то должен все-таки начинать. Ну-ка, дядя!»
— Что скажете, например, вы? — Белозеров приглашающе кивнул бригадиру с трубкой во рту.
— Я, например, Берлин брал, — сказал дядя. — Как-нибудь.
— Спасибо. — Белозеров несколько секунд помолчал. — У кого другое настроение? Нет таких? Спасибо.
Он не заметил, чтобы кто-нибудь выражал желание ринуться с ним пускать ТЭЦ. Дядя тоже не заявил об этом прямо, его Берлин — это согласие с середины на половину — посмотрим, дескать, увидим. Но Белозеров сделал вид, что вопрос решен. Главное сейчас — не выпустить инициативу из рук.
— Прошу прорабов и мастеров подготовить расчеты потребности рабочей силы и материалов на эти три месяца. Советую планировать запас времени недели в две-три на случай непредвиденных задержек. Расчеты будут положены в основу сетевого графика. Сдать расчеты товарищу Голохвастову.
— Начало новой эры, — сострил мастер в цветной рубашке, выбираясь из вагончика после совещания.
Белозерова задержал Голохвастов.
— Вы не оговорились насчет сдачи расчетов мне? Пожалуй, мне лучше уйти с ТЭЦ-два. Это и в ваших интересах, люди привыкли считаться со мной.
— Я не оговорился, — в тон ему ответил Белозеров и добавил: — Люди считаются с вами, а вы будете считаться со мной.
Когда Белозеров явился к Шанину, он был принят немедленно.
— Что вы решили? — спросил Шанин.
Он был убежден, что Белозеров или откажется, или попросит увеличить срок до пяти-шести месяцев. А это то, что требуется. Можно будет ткнуть Белозерова носом в угол, заставить поднять руки кверху.
Но Белозеров не собирался ни отказываться, ни просить отсрочки.
— Я понял вас, Лев Георгиевич, так, что ТЭЦ-два получит все необходимое. Если это на самом деле, через три месяца ТЭЦ-два даст энергию.
— Уточните, что именно вы хотели бы получить.
— Людей на три смены. Материалы по потребности и без перебоев. Никто не должен вмешиваться в мои дела...
— Я дам вам широкие полномочия. Ваши указания, касающиеся ТЭЦ-два, будут выполняться так, словно вы мой заместитель.
— Спасибо. В таком случае мне необходимо для разработки сетевого графика послать на ТЭЦ-два двух инженеров из технологического отдела, для обсчета объемов работ двух экономистов, долго я их не задержу, авансовый премиальный фонд, далее, перевести три-четыре бригады с объектов Спецстроя на ТЭЦ-два. Если вы позволите, я отдам эти указания от вашего имени.
— Пожалуйста, — разрешил Шанин. Он предвидел, что за этим последует: горисполком поднимет шум, почему сняли людей с цехов лимонадных напитков и кондитерских изделий; подсобное хозяйство начнет жаловаться на то, что не строятся коровники; Замковой взвоет из-за материального склада; экономисты и технологи заявят, что у них своей работы невпроворот. Белозерову придется туго, но еще хуже ему будет, когда настанет время вести монтаж ТЭЦ-два во вторую и третью смены. Черта с два заставишь монтажников работать ночью! На что этот парень надеется?
— С этой минуты вы полновластный хозяин на ТЭЦ-два и вся ответственность на вас, — сказал Шанин. — Обязательства, которые вы считаете нереальными, могут стать вполне реальными, если вы дадите энергию в срок, помните об этом. Ответственность вы несете не только передо мной, но и перед горкомом тоже, как коммунист.