Белозеров промолчал. Войдя в котельный цех, он широко расставил ноги и задрал голову вверх. В высоте медленно катился подферменный кран, с него свисали тросы с крюками на концах, приближаясь к штабелю экранных труб. У штабеля стояли двое монтажников. Они подцепили крюками небольшую секцию, раздался свист, и секция, поднявшись, поплыла к тому месту, где монтировался котел.
— Видели, Алексей Алексеевич? — язвительно спросил Эдик. — Это называется монтаж! Поднимают в час по чайной ложке! Я ему предлагаю...
— Не горячитесь, Дерягин! — перебил его Лещенок. — Я и сам знаю, что кран поднимает сотню труб, но как их собрать? Мы собираем с помощью крана уже на котле.
Похоже, Лещенок был прав. Но по-своему прав был и Эдик: оштукатурить цех без лесов — это же находка!
— Да, хорошо бы что-нибудь придумать, мечтательно проговорил Белозеров.
— Придумано уже, Алексей Алексеевич! Но он даже договорить не дает! — негодующе воскликнул Эдик. — Я что предлагаю? Дать ему автокран или гусеничный. Трубы можно монтировать и с ним. А мостовой кран освободится для нас!
— Что вы скажете? — спросил Белозеров Лещенка.
— Что ж, пожалуй... Можно попробовать... — ответил тот.
— Ура! — закричал Эдик. — Победа!
Но как только он умолк, за спиной Белозерова раздался сипловатый голос Ядрихинского:
— Раствор-то вверх на такую высоту не подать, насос не потянет. Не с чего радоваться...
Эдик опустил голову. Белозеров яростно стукнул кулаком по красному кирпичу стены.
Ночью Белозерову приснился растворонасос — маленький, плотно свитый клубок металлических труб, обросших щетиной из ржавой проволоки. У него было свиное рыло, похожее на наконечник пожарного шланга. Оно членораздельно хрюкало сиплым голосом: «Не подам, не подам!..» — и пыталось боднуть Белозерова, а он убегал, задыхаясь и холодея от ужаса. Потом, распластав руки, он долго летел в густых зеленоватых сумерках и вдруг оказался на крыше ТЭЦ-два. Там стоял Скачков. Он сказал Белозерову: «Да вы не расстраивайтесь, Алексей Алексеевич, мы его сейчас заставим». Затем он увидел, что Скачков держит в руке на весу растворонасос за ржавый щетинистый загривок и короткими спаренными движениями с призвоном простукивает разводным гаечным ключом по рылу. Простукивая, он приговаривает: «Не можешь вверх — гони вниз...» Он подмигнул Белозерову, исчез, а в отверстии появилась Дина Волынкина. У Дины было отчужденное, непонятное выражение лица, в золотистых глазах таял испуг...
«Я, наверное, помешаюсь, пока пущу эту ТЭЦ», — пробормотал Белозеров, проснувшись.
Было семь утра. Белозеров тихо, чтобы не разбудить жену, встал. Позавтракал и отправился на вокзал. «Рассказать кому-нибудь — не поверит, — думал он, шагая по пустынной улице. — Впрочем, Менделеев ведь открыл периодическую систему во сне...» Спустя минуту он вспомнил о Дине: «Снится, вот так-то!..»
Вагончик у ТЭЦ-два был пуст. На ступеньках сидел Ядрихинский.
— Василия Васильевича не видели? — спросил Белозеров. Старший прораб должен был дождаться его и доложить, как прошла третья смена.
— Может, в цехах? — предположил Ядрихинский. — Если, конечно, не загулял опять.
Белозеров нахмурился и поднялся в вагончик. Ядрихинский последовал за ним, по обыкновению сел у двери.
— Поближе, поближе, Калистин Степанович, — нетерпеливо сказал Белозеров. С удивлением вспомнил: — Постой, вы ведь во второй смене. Что за нужда приходить с утра?
— Соображение, Лексей Лексеич, у меня вот какое. Что, ежели растворонасос на крышу поднять?
— Не приснился вам? — деловито спросил Белозеров.
— Кто? — не понял Ядрихинский.
— Растворонасос.
— Нет, — покачал тот головой. — Я не вижу снов. Даже не представляю, какие они.
— Бывают интересные, — сказал Белозеров. — Оформите вашу идею как рацпредложение. По-моему, это выход.
— И еще. — Ядрихинский положил на стол чертежик. — Люлька-подмост для работы на высоте.
— И это продумано! Очень хорошо. Прочности хватит? Высота вон какая? Надо дать на заключение, — решил Белозеров. — Вот и оппонент! Заходи, Эдик!
Он протянул вошедшему Эдику чертеж, пояснил, в чем дело. Эдик пробежал глазами по карандашным линиям, сказал:
— Если сварить из углового железа, будет прочная.
Но как бы из-под ног не уходила. Может, сделать не подмости, а кабину? Как у лифта.
— А что, башка у него работает, — сказал Ядрихинский. — Тогда пусть лифт он оформляет как рационализацию.
— Идея ведь ваша была. Впрочем, оформите совместно, — посоветовал Белозеров. — Все, ребята! — сказал он. — Мне надо не только ваши идеи претворять в жизнь, своих дел под завязку.