– Так почему не избавить людей от невежества, почему не открыть правду? – возмутилась Марина.
– Правда у каждого своя, а истина и так открыта в самых разных проявлениях – кто ищет, тот найдёт, дорогу осилит идущий; а те, кто привыкли к легкоусвояемой информации, увы, слепы к части спектра, в которой светит истина. Ваша привилегия уникальна, вы получили возможность увидеть многие доказательства, приближающие вас к ответу. Как если бы Господь Бог или инопланетяне спустились с неба и сказали: «Мы существуем, мы вас создали. Живите дальше спокойно». Однако вам придётся проделать долгий путь и стать достойными такой привилегии. Но друзья, мы снова погружаемся в философские дискуссии, и я понимаю вашу тягу к подобного рода общению. Вы были лишены его в прошлом. Обещаю, вы сполна наверстаете упущенное и получите ответы на все вопросы.
– И даже на вопросы вроде «Как произошла жизнь, и в чём её смысл?»? – вдруг подала голос Вика-Ирина, не проронившая до сих пор ни слова.
– О происхождении – возможно. Но вот смыслов великое множество, и судя по блеску в глазах, вы не лишены одного из них, – ответил профессор и спросил: – Откуда такая тяга к естествознанию, моя дорогая?
– Ищу, стремлюсь, как вы сказали, – сообщила девушка, но потом добавила: – Хотя вы правы, мой интерес имеет и другую подоплёку. В детстве, когда мы бесконечно разъезжали по Дальнему Востоку и Уралу, в поселковой школе на родительском собрании одна из местных мам задала такой простецкий вопрос: «Почему вы учите детей, что жизнь вышла из океана? А в океане-то она как появилась?» И провинциальная учительница очень изящно ответила…
Вика сделала многозначительную паузу. А я подумал, что старик зря решил вытащить Мальвину на разговор: её легенда только что провалилась с треском. Зачем дочь американского культурного деятеля скиталась по поселковым школам? Мне легенда и без того казалась сомнительной, однако Паскаль заверил в чистоте фактов. Успокаивало лишь то, что легенда в большей степени предназначалась для корпоративных нужд, а внутри нашей группы являлась формальностью.
– Так вот, учительница сказала: «А на этот вопрос ответят уже ваши дети – будущие талантливые биологи, инженеры и философы». И этими словами она словно заложила в меня программу по поиску ответа. Хотя что я могла там понимать – в четвёртом классе? Да и учёным не стала, но с тех пор интересуюсь, – закончила Вика.
– Прекрасно! Теперь у вас будет больше возможностей для поиска истины. Такие люди нам нужны, – одобрил Лавров. – А теперь давайте перейдём к обсуждению конкретных задач по недопущению скатывания нашего мира в геенну огненную.
Глава 19. Обратный отсчёт
Покинуть город оказалось проще, чем попасть в него несколько дней назад. Власти ввели гражданские карточки – своего рода удостоверения, по которым горожане получили возможность беспрепятственно проезжать к месту проживания и работы.
Ко дню отъезда я уже обзавёлся таким пропуском. В карманах моего лёгкого пиджака лежали рабочий коммуникатор, ID-карта, являвшаяся по совместительству универсальной безлимитной банковской картой, немного наличности разных валют и номиналов, обычный и заграничный паспорта – и, собственно, всё. Хотя нет, имелось ещё кое-что – задание. Возможно, слишком ответственное для такого «зелёного» сотрудника. Я согласился на него сам, однако до сих пор не осознал, во что ввязался.
У меня оставалось два-три дня до вылета. Каждому Наблюдателю, да и многим другим сотрудникам Фонда доступна так называемая автовиза – возможность быстро (в течение трёх дней) получить разрешение на въезд в практически любую страну. Такой бонус достался и мне.
На пальцах, да и на всём теле словно сохранился запах Вики – тонкий аромат её кожи, еле уловимый парфюм, оставшийся от прошлой ночи. Бессонной ночи, проведённой в маленькой комнатке, служившей Вике временным убежищем. Осознание скорого расставания не давало нам оторваться друг от друга до самого утра, а затем я ушёл. Нам не хватило шести часов, чтобы попрощаться, – впрочем, как не хватило бы и целой вечности.