Ещё бесцельно побродил по магазинам с электроникой, заглянул в охотничье-рыболовный. Давно присматриваю отцу комплект экипировки и снаряжения, с которым бы, в его положении, было бы удобно отдыхать на природе. На охоту мы с ним, конечно, не сходим, но вот рыбалку нужно как-нибудь устроить. На обратном пути заглянул в парикмахерскую, и привёл в порядок волосяной покров. Дома был уже ближе к вечеру.
Решил больше не мучиться размышлениями о предстоящей миссии в фонде Лаврова, а занял время домашними делами, отдыхом и подготовкой к приезду Гоши. Правда, вспомнив крайне странный случай с онлайн-приветом от Профессора, я всё же заклеил изолентой камеры на компьютере, телефоне и планшете. Спать наконец-то ушёл в свою большую кровать, предварительно опустив светонепроницаемые шторы.
Утром меня разбудило сообщение, пришедшее на телефон. Интернет-банк сообщил о поступлении денег. Видимо «Горизонт» перевёл какие-то остатки заработной платы.
Проснувшись окончательно, позвонил и вызвал приходящую горничную, а сам отправился за продовольствием, чтобы не упасть в грязь лицом из-за вида пустого холодильника перед приятелем. По возвращении, квартира моя блистала первозданным блеском, и я мог спокойно бездельничать и готовиться к завтрашнему дню.
Утром девятнадцатого июня наконец-то распогодилось, начало выглядывать солнце, заметно потеплело. Я встал рано и решил устроить пробежку. Песок мягко принимал стопы, когда я лёгкой трусцой бежал вдоль берега. Передвигаться было комфортно. В купе с хорошими кроссовками бег по песчаному пляжу снижает негативное воздействие на суставы, а нагрузка на мышцы возрастает. То тут, то там виднелись одинокие собачники, уныло бродившие в компании своих четвероногих друзей. Деловито шумела строительная техника, трудившаяся над опорами будущей эпической развязки. Как-то быстро утренняя прохлада сменилась влажной духотой, солнце стало отчаянно разогревать и высушивать песок и асфальт. Я повернул в сторону дома.
Закончив свой утренний моцион, я принял контрастный душ, а после удобно устроился на диване с молочным завтраком и включил телевизор. Я стараюсь не принимать пищу параллельно с просмотром телепередач, но люблю это, и иногда даю слабину.
Новостные каналы все, как один, брызгали ядом по поводу международной политики. Отечественные каналы стращали зрителей костлявой рукой запада, сжимающейся на шее нашей родины. А в ответ им западные таблоиды пестрили сообщениями о «большой красной угрозе» — это о Китае, и неконтролируемом «ядерном Иване» — это уже про нас. А пока страсти по обе стороны границ накаляются, пока патриоты новой волны стучат кулаками в грудь, готовые рвать глотки подлым врагам, пока политики-клоуны отвлекают внимание общества, за кулисами разворачиваются незаметные, но глобальные процессы. Экономики и финансовые системы рушатся, разворачиваются войны, идёт передел стран и континентов. В такие моменты понимаешь, насколько, в действительности, циклична история. Но пока кризис не вырвался на свободу и не начал подминать под себя миллионы людей, его стараются не замечать. Авось обойдётся. И вот я поймал себя на том, что в форме попытки оградиться от назойливых и истеричных средств массовой информации, я тоже закрываюсь от осознания некой надвигающейся катастрофы.
Чтобы предпринять хоть какие-то действия, я решил позвонить тому самому приятелю Вите Кононову из центрального управления крупного коммерческого банка. К моему удивлению, тот не ответил сразу, но уже через пять минут перезвонил сам.
— Привет. Как дела, ты чего звонил? — послышался в трубке голос Витьки.
— Привет. Дела нормально. Вот решил узнать как у тебя. Наверное, занят на работе? — спросил я.
— На работе? — усмехнулся приятель. — Я уже месяц как безработный. Наш департамент сократили в три раза, а потом ещё и переформировали полностью.
— Я тоже уволился из «Горизонта», — выдавил я, после некоторой паузы, просто не зная, что сказать.
Я всегда был уверен, что Виктор — это последний специалист, которого бы уволили из компании. Ещё в университете он был силен в математике, программировании и других профильных дисциплинах. Как аналитик, он на голову выше меня и многих наших однокурсников.
— А ты-то чего сорвался с места, или тоже попросили? — спросил собеседник.
— Предложили новую работу, — немного приврал я. — Всё как-то нестабильно в финансовом секторе. У тебя нет никаких подозрений и соображений на этот счёт, что вообще происходит?
— У меня подозрение такое, что если я скоро не найду новую работу и перестану выплачивать ипотечный кредит, то меня выселят из квартиры и поедем мы всей семьёй жить к родителям, — невесело констатировал Виктор.
Больше ничего существенного я от товарища не добился, по всему было понятно, что личные проблемы полностью захватили его внимание. Я только пообещал помочь ему в поиске работы, и узнать о вакансиях в своей бывшей компании. Даже позабыл поинтересоваться о его решении по предстоящей встрече выпускников, перед тем, как мы попрощались.
Тем временем дело шло к обеду. Гоша позвонил и сообщил, что вылетает из Ростова-на-Дону. После семнадцати часов он уже должен прибыть в Пулково. Я решил не тратить время зря, а уделить внимание своему автомобилю. Около двух недель, до позавчерашнего дня, мой старичок Форд Фокус стоял без дела, под открытым небом двора. Пыль и песок равномерно покрыли кузов за прошедшее время, а мелкий дождик, льющий последние пару дней, превратил это покрытие в серый неприглядный панцирь. Однозначно на мойку.
Уже через пятнадцать минут я был на довольно приличной автомойке, недалеко от своего дома. Очереди не было. Более того, один из боксов стоял пустой. Я понял причину отсутствия клиентов сразу, как только вышел из машины. С северо-запада на город надвигалась свинцовая и бескрайняя грозовая туча. Нужно было свериться с прогнозом погоды ещё сутра, хотя последние два-три года предсказания метеорологов в точности сбывались редко, и я утратил привычку следить за погодой. В любом случае, мне этот ливень погоды не сделает, и машину не отмоет, да и салон хорошо бы освежить. Я жестом уточнил, можно ли загонять машину, и молодой парень, кивком головы пригласил заезжать. При этом, он покосился на стремительно чернеющее небо у меня за спиной. Здесь, на берегу, ещё вовсю светило солнце, но в нескольких километрах от нас, над заливом, перемещался огромный грозовой фронт. Вспышки молний то и дело озаряли тьму, а раскаты грома слышались уже довольно отчётливо. И садясь в автомобиль, мне пришлось с усилием закрывать дверь, борясь с налетевшим порывом ветра.
Заглушив двигатель внутри бокса, я сообщил о желании помыть машину полностью, и вышел на улицу. Обычно я гуляю вокруг да около автомойки, в ожидании, но сейчас я не успел сделать и двух шагов, как новый порыв ветра бросил мне в лицо первые крупные капли дождя вперемешку с песком. Решив не испытывать судьбу, я укрылся в комнате ожидания, где находились несколько других автолюбителей, решивших помыться перед дождём. Двое из них, прильнули к окну, что-то живо обсуждая. «Говорю тебе, там смерч, смотри правее»: говорил один из мужчин, показывая куда-то в темно-серую пелену над водой. Заинтересовавшись, остальные двое клиентов, сидевших на широком диване, тоже подошли ближе. Я же наблюдал стихию через стеклянную дверь.
То, что за окном не обычная гроза, стало понятно буквально через несколько минут. Видимость упала до десяти метров, по улице неслись листья, ветки и охапки различного мусора. Что-то большое пролетело в метре от окна. Я понял, что это сорвало одну из штор, которыми мойщики пытались прикрыть ворота боксов. Я выглянул в их сторону, прижавшись к стеклу. Как там мой Фокус я не мог видеть, и выглянуть из двери не представлялось возможным. Ветер гудел, как двигатели реактивного самолёта, а хлипкое здание мойки раскачивалось и скрипело. Я интуитивно прижал низ двери ботинком и упёрся рукой в её ручку, опасаясь, что ураган сейчас ворвётся внутрь. Проезжая часть скоро скрылась за пеленой ливня, и только фары редких автомобилей прорывали тьму. Но это было только начало.