Чем больше жизнестойкость и плодовитость мутантов, тем больше вероятность того, что ген, ответственный за их появление, сохранится в нисходящем ряду поколений. Мутант может не унаследовать ген-мутатор от своего родителя, обладателя генератора новшеств, но вероятность иметь в своем генотипе мутатор у мутанта выше, чем у других представителей той же популяции. Прямой положительный отбор мутантов, в то же время, является косвенным положительным отбором представителей вида, в генотипе которых, кроме мутантного гена, имеется еще и ген-мутатор.
Взлеты мутабильности тридцатых и шестидесятых — семидесятых годов в популяциях дрозофил Советского Союза — результат успешного применения инсектицидов. Выжили лишь мутанты — обладатели врожденного иммунитета. Большинство из них несли в своем генотипе гены-мутаторы и я зарегистрировала взлет мутабильности.
Не только взлет мутабильности, но и падение частоты возникновения мутаций — результат деятельности отбора. Если мутация, возникшая в результате активности мутатора, спасла популяцию от неминуемой гибели, и все выжившие представители популяции — мутанты, дальнейшая мутагенная активность гена, спасшего популяцию, оборачивается против него самого: отрицательный отбор мутантов, бракующий теперь продукцию гена-мутатора, ведет к снижению числа носителей генов-мутаторов в популяции.
Низкая мутабильность была обнаружена мной в 1945 и в 1946 годах в популяциях, отличавшихся в прежние годы высокой частотой возникновения мутаций, а затем во всех популяциях, изученных до наступления вспышки в конце шестидесятых годов.
В свете селекционно-генетической гипотезы я трактую повсеместные взлеты мутабильности как результат всюдности применения нового инсектицида, когда прежний перестал истреблять моих дрозофил. В катастрофически измененной среде грандиозно возросла ценность перед лицом отбора (selective value) определенной категории мутантов, а значит и ценность мутаторов, ответственных за возникновение именно этой категории мутантов.
Всюдность появления одних и тех же мутаций, обеспечивающих выживание, была делом отбора.
Дрозофилы, обладатели врожденного иммунитета, не имеют видимых отличий от своих собратий по популяции. До того как была обнаружена повышенная мутабильность мух, обладателей врожденного иммунитета, я регистрировала вспышки мутабильности по изменению частоты возникновения мутаций, имеющих видимый эффект, мутаций, снижающих жизнеспособность их обладателей.
В поле моего зрения были мишени мутатора, гены, не способные в данный момент мутировать в нужном для вида направлении. Мутанты, обладатели врожденного иммунитета, не могли попасться мне на глаза, когда, разглядывая под бинокуляром дрозофил, я выискивала мутантов. Чтобы разгадать роль отбора в создании и усовершенствовании генетического контроля эволюции, нужно было задаться вопросом: как поведет себя отбор, если в поле его действия окажется мутатор, производящий полезные мутации, не будет ли отбор включать в генотип популяции вместе с мутантами еще и мутатор? Загипнотизированная своей вирусно-космической гипотезой, я не ставила этого вопроса.
Без Надин Плюс я не раскрыла бы роль отбора в создании и усовершенствовании генетического контроля эволюции.
Массовый характер появления по всему ареалу распространения вида обладателей одних и тех же новых признаков Берг считал наиболее убедительным свидетельством закономерного хода эволюции, идущего независимо от отбора. Иные приспособления, утверждает Берг, не могли возникнуть иначе, чем путем изначального массового появления приспособительного уклонения. Удлинение хоботка медоносной пчелы, обнаруженное у одной из географических рас, тому пример.
Мне посчастливилось показать, что отбор отодвигал на задний план редкое возникновение мутаций, ставил под надзор генотипа частоту возникновения мутаций, превращал эволюцию в Номогенез, представал не только как преобразователь живых существ, но и как творец законов эволюции.
Перехожу к описанию, как меня Горбачев орденом награждал.
Я была награждена орденом Дружбы народов. Орден был послан в Вашингтон. Я получила из посольства приглашение на вручение. Я отказалась принять орден и написала Горбачеву, что принять орден не могу, так как попрание конституционных прав народа не прекращено.
Я мотивировала отказ тем, что он не прислушался к просьбам, высказанным в моих предыдущих письмах, не пошел навстречу желанию народов Прибалтики воспользоваться правом на независимость, не освободил политзаключенных на условиях, совместимых с человеческим достоинством.