— А Джо пойдет с тобой?
Она не сразу ответила.
— Я ему еще не сказала. — На линии между ними возникли какие-то помехи. — Лучше не говорить ему до тех пор, пока я не буду знать точно, что со мной. Он только весь изнервничается.
— Это точно, — сказал Вик, гадая, почему она решила рассказать все ему — не заботясь о его нервах. — Где находится эта больница?
— В Челси.
— Ты, надеюсь, не потеряешься?
— Нет, — рассмеялась Эмма. — Я знаю, где это. Я видела эту больницу, когда ходила к тебе на Кенсингтон-Гарденс.
Слова Эммы напомнили им время, когда их любовь только начиналась. И теперь, сквозь призму настоящего, оно казалось им таким же безоблачным, каким было в те первые сентябрьские дни небо над заваленным траурными цветами Лондоном.
— Я была так увлечена тобой, — сказала Эмма. — Я чувствовала себя такой счастливой. Теперь я чувствую… я чувствую себя…
— Прости, — сказал Вик. — Ты говоришь о нас или?..
Она рассмеялась.
— Нет, дорогой. Не о нас. — Он расслышал ее вздох. — И я это докажу тебе. Не думаю, что у меня получится завтра, но в следующий вторник, я уверена, смогу приехать к тебе после того, как все закончу. Если только… — она запнулась, меняя тон, — ты все еще будешь находить меня сексуальной с опухолью мозга.
— Эмма! — вскрикнул Вик. Он был потрясен. Обычно он сам говорил шокирующие других вещи. — Не говори так. Пожалуйста, не говори так. Я не вынесу…
— Я шучу, дорогой. Не бойся, — сказала Эмма, и ему почудилась в ее голосе слабая тень удовлетворенности или, скорей всего, облегчения; это были те слова, которые ей хотелось услышать. — Иногда полезно пошутить над болезнями. Ты знаешь Айрис Мердок?
— Нелично…
— Ну, так… Ты знаешь, что у нее болезнь Альцгеймера?
— Да.
— Так вот, все, что она сейчас смотрит по телевизору, — это «Телепузики». Ей они в самом деле нравятся.
— Понятно…
— И знаешь почему?
— Первоклассный сценарий?..
Эмма засмеялась.
— Нет. Какое слово они произносят чаще других? Телепузики.
— Эм, я, конечно, валяюсь дни напролет перед экраном, но в «Телепузиках» я не настолько искушен. Скажем так, я до них еще не дорос.
— «Снова». Это слово они повторяют чаще всего. Вся программа строится на повторении. Вот почему малыши ее так любят. И по этой же причине она будет нравиться страдающим болезнью Альцгеймера. Тсс, дорогой, тсс…
— Когда я впервые подумала об этом и пыталась рассказать Джо, то просто хохотала, как безумная, представив себе эту величавую пожилую леди английской словесности фанатеющей от Тинки Винки, По и всех остальных. И ты знаешь, как он на это отреагировал, — он был в ужасе. Но я так свыклась с болезнью мамы, что иногда мне кажется, что лучший выход — это смех. Что еще мы можем противопоставить болезням и смерти, кроме смеха? В любом случае не волнуйся, дорогой. Я уверена, со мной все в порядке.
Вик ничего не сказал. Потому что он много читал о болезнях, и в особенности об их симптомах. Он ничего не сказал, потому что он в этот момент думал — не о себе, покрывшемся гусиной кожей от холодного и ясного предположения, и даже не об Эмме, продолжавшей что-то говорить о каких-то менее безрадостных вещах, и не о Джо, безмятежно спавшем наверху, и не о Тэсс, уехавшей от Вика всего несколько часов назад и спавшей в своей квартире в пяти милях отсюда, — он думал о Джексоне, мирно лежавшем в своей кроватке. Вик ничего не сказал, потому что он знал, что одним из симптомов опухоли головного мозга является глухота на одно ухо.
ДЖО
Садясь на софу с чашкой воскресного утреннего кофе, Джо думал о своем сне. Фрагменты ночного сновидения постоянно вертелись в голове с самого утра, но ни один из них не находил в нем отклика, не снизошел озарением: просто обрывки сна. Но, вспоминая сейчас сон, он понял, что именно не давало ему покоя с самого утра.
Он целовался с женщиной в ювелирной лавке. Прокручивая сон взад и вперед, он вспомнил смутно, неясно — как это бывает с воспоминаниями о снах, начавшими стираться, не успев оформиться, — что он и Эмма находились где-то на отдыхе с большой группой людей и что одну из женщин в этой группе звали Лиз. По ходу сновидения, действие которого разворачивалось на протяжении трех или четырех дней, Джо подружился с Лиз и был счастлив тем, что обрел нового друга. Но затем неожиданно его охватило желание поцеловать ее; на самом деле, это желание наполняло его постоянно или, по крайней мере, с того момента, как Лиз начала ему нравиться.
— Лиз… — произнес он и поцеловал ее страстно, безоглядно.