— Да? — ответил Вик невозмутимо.
— Я могу тебя спросить кое о чем?
Джо поднял взгляд на Вика, тот кивнул.
— Насколько хорошо ты знал Эмму?
— Гм… ну, я не знаю, — осторожно ответил Вик. — Она была немного загадочной, с моей точки зрения. По сравнению с остальными твоими подружками. Например, с Деборой, которая была тем, что ты видел на витрине.
На лице Джо появилась слабая улыбка.
— Я имею в виду, — продолжал Вик, — Дебора не производила впечатление человека, в котором есть что-то, о чем ты не знаешь. Эм производила.
Он сделал паузу, опасаясь зайти слишком далеко; было не время наверстывать упущенную возможность выступить на панихиде.
— А почему ты спросил?
Джо кашлянул, поднеся кулак ко рту, — получилось что-то вроде сценического «гм!».
— Ты бы сказал, что она была человеком, который мог совершить самоубийство?
Вик удивленно поднял брови, но тут же почувствовал, что получилось фальшиво, что его удивленный вид был взят напрокат у эстрадного клоуна в шляпе с помпонами.
— Почему ты спросил об этом?
Джо вздохнул.
— Это все сложно объяснить. Возможно, что все не так. Странная вещь случилась, когда я отправился к Сильвии, чтобы сообщить ей о несчастье. Она заставила меня думать, что Эмма виделась с ней перед смертью. Зная, что скоро произойдет.
— Какая странная вещь?
— Это не важно. Объясню как-нибудь потом. Я просто хочу знать твое мнение, была ли она способна на такой шаг.
Вик ощущал себя преступником, которого застигли возле места преступления и допрашивают пока — пока! — в качестве потенциального свидетеля.
— Люди не совершают самоубийств, направляя машину в стену парка. Не так ли?
— Не все убивают себя так, как Сильвия Плат, — сказал Джо. Вик непонимающе развел руками. — Не все самоубийства являются запланированными и подготовленными. Как ты однажды сказал, иногда, стоя на вершине скалы, чувствуешь тягу броситься вниз. Или, как вариант, когда ты ведешь автомобиль, тебе неожиданно приходит в голову: почему бы не повернуть руль вот в эту сторону… — и Джо показал, как бы он повернул этот руль.
— Но, если это был внезапный порыв, как она могла знать, что умрет, во время разговора со своей матерью?
Руки Джо, застывшие на воображаемом руле, опустились.
— Я не знаю. Может быть, она приняла решение к тому времени, но не знала, как именно это произойдет. Может быть, когда она говорила с матерью, она собиралась сделать это другим… — он резко выдохнул в нервном смешке, — более безопасным способом, а затем, когда села в машину, подумала: «К черту все!» — Он замолчал, его голос снова стал вялым, волнение от внезапной догадки быстро улеглось. — Я не знаю.
Вик задумчиво сложил руки на груди.
— Не могу в это поверить, — сказал он. — Хотя я действительно плохо ее знал, чтобы судить об этом.
Лицо Джо сморщилось, и Вик подумал, что он вновь собирается разрыдаться; но вместо этого он отвернулся и чихнул.
— Ты в порядке? — спросил Вик.
— Да, — ответил Джо и полез в карман за носовым платком. — Здесь просто немного пыльно. — Джо вытащил комок смятой материи; к вывернутому наизнанку карману прилипли белые ворсинки, потому что он постирал брюки вместе с платком, не проверив карманы. Эмма, он знал, проверила бы. — Я подумал, что это у тебя могут быть проблемы…
Вик посмотрел непонимающе.
— Аллергия, — пояснил Джо, слегка дотронувшись до своего носа.
— A-а. Похоже, у меня нет ее этим летом.
— Пока только апрель.
— К этому времени у меня уже начинается сенная лихорадка, но этот год, видно, станет исключением. Я ее совсем не ощущал на кладбище.
Джо рассеянно кивал и царапал ногтем указательного пальца крышку парты, назад и вперед.
— Я никогда не говорил тебе, так ведь, что наши отношения катились под горку? По-моему, я никогда никому не говорил этого, — он натянуто улыбнулся. — Теперь я рассказал это всем.
— Не волнуйся по поводу…
— Дело в том, что последние несколько недель происходило что-то ужасное. Она вела себя очень странно. Ее все раздражало, даже Джексон. Тони рассказала мне, что однажды она вернулась домой на два часа позже обычного и сказала, что она потерялась. Потерялась!
Вик оглянулся на дверь. Он почувствовал непреодолимое желание сделать признание. И не только ради себя; какая-то часть его души отчаянно желала помочь другу, вывести его из этого жуткого лабиринта.
— Слушай, нам надо выбираться отсюда. Люди начнут беспокоиться, — сказал он.