Сеньорита Кэрролл налила вина из первой бутылки в зеленый, дымчатого стекла бокал.
— «Темпранилло»… — сказал Хесус.
Рука сеньориты Кэрролл, начавшая поднимать бокал к губам, замерла.
— Gracias, Джизэс.
Сеньорита Кэрролл произносила его имя на английский манер: «Джи-и-зэс», и что-то подсказывало Хесусу, что она над ним подшучивает. Он подумал, может, стоит напомнить ей, как его имя произносится по-испански: гортанное «Хе» и пикирующее «сус» — но, вспомнив о важности момента, решил, что не время.
Сеньорита Кэрролл глотнула вина. Хесус не мог этого понять: он никогда не видел, чтобы люди, чья работа была связана с дегустацией вина, так поступали — ни те, которые приезжали из Барселоны, ни менеджеры из Кастилии. Сеньор Коррего, например, всегда выплевывал вино: за долгие годы Хесус научился понимать, что думает сеньор Коррего о вине, по тому, как он его выплевывал. А вообще, моментом, когда сеньор Коррего завоевал сердце Хесуса, стала дегустация бутылки Тксаколи, винограда, вобравшего в себя дух Санта-Доминго, настоящего баскского винограда; он выплюнул вино в серебряное ведерко, трепетно подставленное Хесусом, с таким раскатистым «Пах!», словно выстрелил пробкой из бутылки. Потом сеньор Коррего одним движением вытер рот шелковым платком, который он всегда держал в верхнем кармане пиджака, бросил на Хесуса взгляд, горящий от возбуждения, и воскликнул: «У этого вина вкус Испании!» И Хесус был рад опустошить свои бочки и снова наполнить их, зная, что человек, для которого он работал, был его братом.
Англичанка сделала еще один глоток вина и что-то записала в электронном блокноте, лежавшем перед нею. Хесус не видел, что она пишет, да и его познания в английском были невелики. Он почувствовал себя неуютно, словно ребенок, наблюдающий за тем, как учитель пишет письмо его родителям, которое ему самому читать не дозволено.
— Оʼкей, — сказала она, выключая блокнот. — Bueno. Я поговорю с Вакуэро. Сколько бочек у вас уже есть?
— Ocho. Восемь.
— Правильно. Продолжайте производство. Завтра я смогу вам сказать, сколько еще понадобится бочек в этом сезоне. Оʼкей?
Хесус стоял рядом, не зная, что сказать. Сеньорита Кэрролл проверила время по своим часам и подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то.
— Извини, Джизэс, есть еще что-нибудь? — спросила она, словно только осознала, что он все еще находится рядом с ней.
— Si, señorita… — Хесус замялся. — Я принес вам три бутылки. Лучше всего попробовать вино из всех трех бутылок.
Сеньорита Кэрролл передвинула свои солнцезащитные очки на лоб.
— Они все из одной и той же бочки, не так ли?
— Si, señorita. Но я выдерживаю вино еще и в бутылках. А бутылка бутылке рознь… Это… сото se dice… влияет? — он взглянул на нее; она кивнула, — сильно влияет на вино.
Издалека донесся звук приближающейся машины. Сеньорита Кэрролл быстро моргнула и надвинула очки на глаза.
— Оʼкей, Джизэс. Я попробую из всех трех бутылок. А то вдруг окажется, что там совсем другое вино.
Хесус улыбнулся, хотя ему снова показалось, что англичанка посмеивается над ним.
Шум автомобиля стал громче. Сеньорита Кэрролл поднялась и вышла со двора на раскаленную площадку подъездной дороги. Хесус понял, что дегустация закончилась; он с минуту бесцельно переставлял бутылки, а потом тоже вышел на дорогу. Под белой аркой он увидел «фиат», подъехавший к главным воротам, и рядом мужчину — также в очках от солнца — очевидно, англичанина: только у них бывает такая рыхлая бескровная кожа К мужчине подошла сеньорита Кэрролл. Хесус предположил, что это ее друг или даже любовник, и ждал, что она обнимет его. Но Кэрролл остановилась в метре от мужчины и коротко пожала его руку. «Англичане все такие, — подумал Хесус, проходя под аркой и направляясь к цеху бутылочного разлива в северном крыле, — никакой страсти».
ТЭСС
В гостиной усадьбы Кастилло было прохладно, функцию кондиционера здесь выполнял мрамор, который использовали при отделке стен. Тэсс подала Джо стакан «Тксаколи».
— Я думал, что тебе не нравится белое вино.
Она пожала плечами.
— Здесь небогатый выбор. Усадьба производит три марки красного, их я во что бы то ни стало должна перехватить, а вот на этом специализируется вся провинция. «Тксаколи». Звучит как название какого-нибудь paгy из потрохов, которое по субботам едят шотландские пенсионеры.
Джо сделал глоток: вино было терпким и холодным и чем-то напоминало яблочный сидр.