– Что чувствуешь? – прошептал он мне на ушко.
– Ничего, – ответила я.
– У тебя руки дергаются, – заметил учитель, – расслабься, закрой глаза.
Я зажмурила глаза, стараясь побороть свой страх и не думать о происходящем. Учитель просунул свой язык мне в рот, провел им по моим стиснутым от страха зубам.
– Ну как? – спросил он, улыбнувшись.
– …
– Я тебя поцеловал! Когда ты последний раз целовалась?
– Никогда, – призналась я дрожащим голосом. Я вообще не понимала, что происходит.
– Вот это да. Я первый мужчина, который тебя поцеловал! Хочешь, повторим?
Я отказалась, но, видимо, недостаточно убедительно, потому что Максим Александрович взял меня одной рукой за горло, а другой прикоснулся к моей груди. Он целовал меня жарко и страстно, облизывал мои губы, слегка покусывал их, прикасался к моей груди, не снимая одежды. Я почувствовала внизу живота легкое возбуждение, у меня закружилась голова и сил на сопротивление больше не было. Мои глаза закрылись от удовольствия, и я будто бы полетела вверх, в невесомость. Он взял меня за руку и направил ее себе между ног. У него там все было твердое. Я испугалась и убрала свою руку. Происходило что-то новое для меня, но в то же время очень приятное. Я услышала шепот: «Тебе нравится?» Я ничего не ответила – слова были излишними.
– Уже темнеет. Тебе пора домой, а то папа с бабушкой тебя потеряли, наверное. Помни, что я тебе сказал. Не слушай советы тех, на кого бы ты ни хотела быть похожей. И сегодня перед сном побудь наедине с собой. И еще, – прошептал Максим, приблизившись ко мне: – Пообещай никому об этом не рассказывать. Ты уже взрослая девушка.
Я вышла из машины словно пьяная. Дождь идти перестал, окрестности потемнели от сырости, и все сочилось водой. Лениво двигались массивные облака с четкими контурами, обведенными световой каймой. Темная сырость делала пейзаж зловещим и в то же время притягательным, завораживающим. Стоило посмотреть на небо под другим углом, и рисунок облаков тут же менялся. Я долго простояла, разглядывая этот необычный рисунок. Открывая калитку, стараясь не шуметь, я незаметно вошла в дом. В комнате бабушка смотрела телевизор, в кухне дремал отец, у соседей уже давно царствовал сон.
Глава 5
Для отношений подходят мужчины. Но кто сказал, что только они, ведь хороши и девушки? Они – слепые котята, живущие больше сердцем, нежели умом. За ними нужно ухаживать, аккуратно гладить их по спинке, чесать за ушком, чтобы в конечном итоге добиться урчания. Затем перевернуть их на спинку и почесать им брюшко. Лезвием. Потом резким и незаметным движением надавить, чтобы брызнула струйка крови. Котенок запищал: он все понимает, но ничего изменить уже не может. Из его небесного цвета глазенок выпрыгивает вопрос: «Зачем?» Разве не ясно, зачем я это сделала? Я оставляю лезвие, беру топор и с размаху ударяю существо по голове. Какие брызги!
Отношения – это средство достижения цели. Это оружие. Как секс, алкоголь и наркотики. Меня интересуют неуверенные в себе девчули, наделенные земными богатствами и субъективно-духовным счастьем. Обычно это дочери строгих отцов из категории правителей. Неуверенным в себе быть стремно, поэтому они трансформируют свою неуверенность во что-то чертовски пафосное и театральное, что притягивает публику. Зрители восхищаются, аплодируют стоя. Чем вы так восхищаетесь, ведь это всего лишь понты?
С Джейн мы познакомились на вечеринке наших общих знакомых год назад. Там она была слишком пьяна, чтобы вообще что-то понимать. Мне стало дико интересно, кто она, откуда у нее такие деньги и почему она собирает вокруг себя так много внимания. И каждый раз, когда мы встречались, она проявляла себя по-разному, демонстрируя актерские способности. Я исследовала ее ровно год, но правильным решением было сильно напоить Джейн в ее любимом китайском ресторане. Джейн обычно заказывала там острые супы, лепешки и нугу.
– Знаешь, Джейн, – с напускной уверенностью произнесла как-то я за бокалом вина, – ты мне очень напоминаешь мою мать. Это может показаться странным и даже шокирующим, но иногда мне даже кажется, что ты и есть моя мать. Я была бы очень благодарна, если бы ты рассказала мне о себе и своем прошлом.
Джейн долго молчала, отводя взгляд от меня, как будто пытаясь что-то вспомнить. Потом произнесла:
– Почему ты так пристально за мной наблюдаешь? Даже если я и есть твоя мать, то что с того?
– Дело не в любопытстве. Мне действительно очень важно это знать.