Что бы с ним ни происходило, это было не совсем плохо.
Он широко раскрыл пасть и впился зубами в лицо мужчины, хрустя костями так же легко, как если бы он вгрызался в одно из бабушкиных печений. Половина черепа мужчины рухнула в рот колдуна вместе с его лицом и большой частью серого вещества. Вкус не был неприятным.
Чувак, это совсем не плохо. Я почти привык к этому дерьму, - подумал Чернокнижник. - Если бы я мог сделать так, чтобы “киска” выглядела вот так, я бы подумал о том, чтобы оседлать это дерьмо. Но я не собираюсь всю оставшуюся жизнь выглядеть как чертова собака. Мне нужно вернуться в какую-нибудь мужскую шкуру.
Он опустился на колени, чтобы продолжить трапезу, ударив мощными руками в живот старой задницы, вырвав органы и затолкав их себе в рот. Сердце, печень, почки, поджелудочная железа. Он полностью выпотрошил его. Чернокнижник чувствовал, как его сила возвращается волнами. Он чувствовал себя сильным, более сильным, чем когда-либо в своей жизни. Пришло время нанести визит его старому приятелю Виктору. Чернокнижник слизал кровь и кусочки мяса с рыла и улыбнулся, направляясь к центру города, в полицейский участок. Если Виктора там не будет, он пойдет прямо в здание муниципалитета, если придется; он собирался найти этого ублюдка и вырвать душу из его груди. Эта мысль заставила его улыбнуться.
Виктор Дом годами был занозой в заднице Чернокнижника.
Этот чересчур усердный ублюдок тащил его на допрос каждый раз, когда кто-то, хоть отдаленно причастный к торговле наркотиками, оказывался мертвым. Это сделало Чернокнижника параноиком. Он никогда не использовал один и тот же пистолет дважды и всегда следил за тем, чтобы собрать свои пули и просверлить ствол каждого пистолета, прежде чем выбросить его. Он всегда носил перчатки, даже в собственном доме, особенно при обращении с оружием или когда заряжал обойму. Он годами не касался пистолета или пули голой рукой. Он пылесосил и непрерывно чистил свой автомобиль и использовал собак, собак Деметрия, чтобы избавляться от любых тел, с которыми он не хотел возиться.
То, что оставалось от тел, когда собаки заканчивали, он бросал в крематорий в местном похоронном бюро. Детектив Виктор Дом никогда не ловил его на месте преступления. Это не останавливало его от попыток, и это делало каждую работу более сложной. Он никогда не знал, когда находился под наблюдением, поэтому ему всегда приходилось предполагать, что за ним следят.
Просто чтобы выйти из дома, он поднимался на крышу, перешагивал через пару крыш и спускался по пожарной лестнице дома, расположенного тремя дверями ниже. Он не был настолько глуп, чтобы ездить на “Эскалейде”, поэтому у него было множество одноразовых транспортных средств, разбросанных по всему району, которые он использовал, а затем оставлял. Все меры предосторожности были необходимы из-за этого куска говна, детективa Домa. Вскоре он решит обе проблемы.
Теперь это тело будет принадлежать мне, сука. Это лишь вопрос времени.
Затем Чернокнижник вспомнил, кого он послал, чтобы узнать секрет своего переноса, и впервые почувствовал искреннее сомнение. Все его будущее было в руках курящего травку собаковода и какого-то поехавшего кубинца-обдолбыша.
Может ли эта ночь хуево закончиться?
Из-за угла вывернула полицейская машина. Она медленно катилась вниз по кварталу, освещая прожектором деревья и кусты, а также аллеи. Кто-то, должно быть, позвонил 911, когда услышал крики старого бродяги. Ум Чернокнижника уже работал, пытаясь понять, как использовать это в своих интересах. Он подкрался к ближайшей припаркованной машине и спрятался за ней, наблюдая и ожидая.
Луч прожектора упал на выпотрошенный труп старого бомжа, патрульная машина с визгом остановилась и дала задний ход. Чернокнижник услышал, как офицеры громко выругались, затем дверцы машины открылись, и они вышли оттуда. Их ботинки громко стучали по асфальту, когда они подошли к тротуару.
- Вот дерьмо! Кто-то разорвал этого парня на части!
Они вытащили оружие и размахивали фонариками в поисках виновного в кровавой бойне на тротуаре. На мгновение Чернокнижник испугался, что его заметят. С каждой минутой он все меньше и меньше походил на собаку, и все больше и больше походил на… он не знал, на что, черт возьми, он сейчас похож. Какой-то демон или оборотень, или что-то в этом роде.