Он чувствовал запах их пота, пиццы пепперони, которую они недавно съели, сигареты, которую выкурил высокий за несколько минут до звонка, чтобы ответить на сообщение о кричащем человеке.
- Я вызываю подкрепление.
Чернокнижник выскользнул из-за припаркованного “Ford Flex”.
Он ни за что не позволит им вызвать подкрепление.
- Кто мог сотворить такое дерьмо?
- Я, - сказал Чернокнижник, сокращая расстояние до двух офицеров быстрее, чем они успели среагировать.
Первый офицер слишком медленно повернул оружие к огромной демонической собаке с похожими на человеческие руками. Чернокнижник освободил его от пистолета... и руки. Второй офицер закричал наполовину криком, наполовину визгом, который звучал как от девочки-подростка. Он выстрелил два раза. Одна пуля пролетела выше, два фута над головой Чернокнижника. Другая попала ниже, откалывая бетонные куски у его ног. Он не успел выстрелить в третий раз, так как Чернокнижник налетел на него, раздробил коленные чашечки и с силой повалил на землю. Голова офицера ударилась о бетон, а глаза остекленели. Чернокнижник cпокойно подполз к телу и разорвал горло. Горячая кровь, хлынувшая из разорванной яремной и сонной артерий полицейского, была восхитительна на вкус, когда хлынула в глотку Чернокнижника. Другой офицер кричал и держал свою оторванную руку. Шум привлек нежелательное внимание соседей. Неохотно Чернокнижник отпустил горло мертвого офицера и прыгнул на полицейского с культей. Одним взмахом огромной мускулистой руки он оторвал голову мужчины от позвоночника, резко прервав его крики.
Чернокнижник позволил себе почувствовать момент удовлетворения, прежде чем он понял, что случайно убил обоих офицеров, что не оставил никого, кто бы отвез его в участок. Он посмотрел на свои ноги, которые все еще были отчетливо собачьими. Он не мог отвезти себя сам. Это означало, что ему придется идти пешком, а полицейский участок был в шестнадцати кварталах отсюда. Если он поспешит и ему повезет, он может добраться туда до конца ночной смены.
Большой пес бросился через улицу и исчез в ближайшем переулке. Ему придется держаться подальше от улицы, как можно дольше. Единственными людьми, с которыми он сталкивался в переулках, были бездомные, банды, сумасшедшие, наркоманы и проститутки, занимающиеся своими делами. Никто из них, скорее всего, не позвонит в полицию, даже если бы увидел, что по переулку бежит окровавленная горгулья. И полиция Филадельфии вряд ли поверит кому-либо из них.
Не успел Чернокнижник пробежать и четырех кварталов, как ночь взорвалась воем полицейских сирен. Копы были повсюду. Даже в переулках было небезопасно. Полицейские собирали отбросов, алкашей и наркоманов для допроса.
- Дерьмо! - прорычал Чернокнижник. - Мне нужно убрать свою уродливую задницу с улицы.
Он осмотрел улицу, чтобы найти место, где можно спрятаться, и улыбнулся, увидев табличку на маленьком кирпичном домике в конце квартала: ”Дом Харриет Табмен для женщин, подвергшихся насилию”. Возможно, это все-таки будет спокойная ночь. Дом, полный беспомощных женщин, станет идеальным местом для укрытия, пока улицы не опустеют.
* * *
- Что за хуйня! - крикнул Деметрий, ударив по рулю.
Как, черт возьми, я попал в этот пиздец? Почему эта фигня всегда случается со мной?
Он понятия не имел, как, черт возьми, он должен был заставить Сальвадора и его веселую группу мудаков согласиться перенести тело Чернокнижника в другого несчастного. Он даже не знал, можно ли это сделать. Но, учитывая все безумие, которое он видел за последние 24 часа, он был склонен полагать, что это возможно.
Деметрий остановил «Кадиллак» перед домом Сальвадора. В кои-то веки в доме воцарилась тишина. Он все еще не знал, как убедить этого человека или его семью восстановить Чернокнижника. Он порылся в “Эскалейде” в поисках пистолета, винтовки или чего-то еще, но машина была чистой.
Дерьмо! Как это, блядь, у чертова киллера нет ствола в тачке?
Ни в бардачке, ни под сиденьями не было даже ножа. О том, чтобы заставить сумасшедшего ублюдка помочь, не могло быть и речи. Это означало, что он должен был как-то уговорить его. Он не знал, с чем он мог торговаться.
Деметрий глубоко вздохнул и вылез из “Эскалейдa”. Его сердце колотилось в груди, и желудок чувствовал дрожь. Если он облажается, он был уверен, что Чернокнижник убьет его, и теперь это не будет быстро и чисто. Никакой пули в мозг. Он разорвет его на куски своими большими зубами.
Я так облажался.
Он постучал в дверь. Никто не ответил. Он снова постучал сильнее, затем позвонил в дверь. Дверь резко распахнулась, и Сальвадор шагнул в дверной проем, выглядя сонным, небритым, немытым и, что хуже всего, трезвым. Трезвый Сальвадор был раздражительным, нетерпеливым и его легко было спровоцировать. Деметрий надеялся на пиздец-какого-крутого Сальвадора, с которым было гораздо легче иметь дело.