Так, теперь госпожа Науменко. Эту направо, тут тем более все непонятно. Хорошая фамилия. Девушка уезжать не собирается. Будет и дальше ощипывать перышки с депутата и выкручивать руки криминалитету. Симпатичная особа, глаза хорошие, серые, внимательные. Вначале она ему даже понравилась. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Хотя и второе тоже может обмануть. Первое у него лично всегда бывало точней остальных.
Шишкин вспомнил, как он нашел рукопись на подоконнике. Лежит себе, голубушка, никого не трогает, а головы все летят. Он обрадовался находке и целый час листал, разглядывая буквы и строчки, пока не сообразил, что вернуть рукопись, непонятно откуда взявшуюся, — чушь несусветная. Нет, господа жулики, номер не пройдет. Сами принесете на блюдечке с голубой каемочкой. Честь мундира не позволит оставить все как есть. Тогда он взял рукопись и… Делать такие вещи — это и значит нарушать закон, а серая ящерка, Науменко, и об этом догадалась. За всех думает. Высоко сижу, далеко гляжу.
Но ничего ему не принесли. Расчет оказался неточен. Пара листов попала к депутату, а остальное, видно, приберегли для более важного дела. Значит, депутат не настолько важен, грязью мазнуть — и будет с него. Кто положил рукопись на подоконник, выяснилось в тот же день, как он закинул удочку, а Зося только подтвердила. Господин Авилов дрогнул, когда Шишкин заявил, что не знает, где рукопись. Дрогнул, да вдобавок еще и отправился на поиски! Что его погнало? Уж сидел бы тихо, как собирался. Погнал страх, что цепочка приведет к нему? Ясно было, что ни Гена Постников, у которого он отнял рукопись, ни Спивак, которому ее потом подкинул, не промолчат. Они и не промолчали. Авилову надежней иметь рукопись при себе или хотя бы знать ее местонахождение. Он остался без прикрытия и принялся пить. Или это шоу такое? Или ай-ай-ай, какие мы нежные! Но вот зачем они подкинули два листа депутату? На что он им сдался? Классовая ненависть, что ли?
Рукопись известно где. Нужен толчок. Шишкин теперь знал, с кем играет, и представлял противника. Но как спровоцировать следующий ход, чем? Он оделся, поправил усы и отправился к Нине, впрочем, не питая особенных надежд.
Глава 18
Осечка
В доме царил мир и покой. Играла музыка, готовилась еда, на столе стоял букет полевых цветов. Шишкин был не расположен пировать и от ужина отказался. Он отозвал Нину в сени.
— Нина, нужна помощь.
— Что такое? — удивилась она.
— Да не мне. Посадит парня его подружка.
— А что нужно от меня?
— Выведи его на прогулку и постарайся сделать, чтобы Науменко вас увидела. Она девушка режимная, скажу я тебе, и каждый вечер прогуливается от Михайловского к Тригорскому с шести до девяти.
— А что будет, когда она нас увидит?
— Беру на себя.
— Но я тоже хочу знать.
— Будет то, что, может, хоть уедет, больше ничего. Или писать перестанет. Я ей сегодня предлагал уехать — отказалась. Не хочет терять ни заработки, ни кавалера. Она пишет — он пьет. Она его топит, а он не сильно-то и виноват. Деньги с депутата снял, а рукопись вернул.
— Да-a уж, — удивилась Нина. — Везде успел. А я думала, куда он ходит, девушку свою навещает, что ли? Ревновала. Слова не сказал.
— Да я тебя, собственно, не виню. Ну как, договорились?
— Погоди. А что она сделает, когда увидит?
— Что-нибудь да сделает. Она вас на публике ни разу не видала, вы ж дома прячетесь. А тут официально, под ручку, не железная, должна обидеться.
— Хуже будет, Михаил. Она не женщина.
— Но если ей позволить делать что вздумается, его враз посадят.
— Я этого не могу, — вздохнула Нина. — Пусть все остается как есть. Он не тюфяк, с Натальей разберется, это их отношения. Я не могу вмешиваться, он сам такие вещи должен решать. Иначе какая это жизнь?