— Ладно… погуляй тогда с собакой. Хоть так я буду уверен, что ты не одна, — Нисон дал ей поводок, его глаза метались по её телу, — Лина, милая, если ты чувствуешь себя плохо, скажи мне, прошу. Мне тоже очень тяжело наблюдать за тем, как ты умираешь, — но Лина знала, что это была ложь. Может, не такая откровенная, но Нисон явно не заботился о её душевных переживаниях. Он просто не хотел быть вдовцом, не хотел, чтобы далёкие родственники расспрашивали его о том, как так получилось, что у него под носом жена убила себя. Но Лина не собиралась убивать себя сейчас. Она просто ждала, пока всё это станет настолько невыносимым, что ад покажется раем. А пока что — Лина предпочитает жить. Кликнув собаку, что радостно прибежала к ней, она, с некой пренебрежительностью, нацепила на Нестора поводок. Он радостно закрутился, замахал хвостом, с нетерпением поглядывая на Лину. Благодарностью и счастьем сияла собака, нетерпеливо перебирая лапы.
Они вышли вместе, вдыхая сибирский холод. Собака сразу же закрутила головой, учуяв запах других псин, ходила то туда, то обратно. Поводок не давал ему уйти слишком далеко. Нестор дернулся вперёд, за собой таща Лину. Она послушно двинулась за тварью. Куда он шёл — одному богу известно. Но всё же Лина шла, позволяя себя увести далеко от дома. Нестор обнюхал все столбы, пометил некоторые и с энтузиазмом продолжал вдыхать воздух, выискивая там новые запахи.
Очень опрометчиво идти близ леса. Лина знала это, но не стала разворачивать Нестора. Голодные собаки и рады были этому жертвоприношению.
…
Школа; кабинет медика; приезжий психиатр. Они тогда стояли гурьбой у этого кабинета, потирая руки и нервно дожидаясь своей очереди. А когда она дошла до Лины, то та волнительно зашла, будто бы надеясь на то, что ей тут помогут.
Но вместо добродушного вымышленного лица, она видит женщину средних лет, что одним своим внешним видом заставляла вжиматься в деревянный неудобный стул. Женщина что-то заполняла на бумажке, а потом подняла голову на Лину, грустно вздохнула и скрипящим, неприятным голосом лениво спросила:
— Жалобы на самочувствие, сон есть?
Лина смотрит на женщину, думает над ответом. Наверное, это единственный человек, который спросил у неё про её проблемы. Да и то делал он это из-за того, что профессия такая.
Лине очень хотелось прямо сейчас разрыдаться, излить душу, выговориться и получить помощь от врача. Но вряд-ли она её получит. Так эта помощь была близко, но Лина знала, что она была миражем. Ее просто дразнили, показывали, что она может в любой момент прийти куда-то, но на самом деле это было ложью. Эта женщина, которая хоть и была психиатром, не будет воспринимать слова Лины всерьёз. Она была маленькой девочкой. А какие проблемы могут быть у двенадцатилетнего ребёнка?
Сквозь зубы Лина говорит:
— Нет…
И последняя надежда исчезает, когда врач коротко пишет в строке с жалобами "отсутствуют".
Весь оставшийся день Лина просидела в туалете, изредка молча роняя слёзы. Если бы она честно сказала обо всем, что ее тревожит, то вряд-ли бы сохранили это в тайне, вряд-ли бы не рассказали её маме, которая точно не будет рада этой новости. Лина никого не волновало, до неё ни у кого не было дела, она жила сама по себе, жила в одиночку. Поглаживая себя по плечам, она пыталась перестать плакать. Нет, тут никто никогда ей не поможет, тут всем было всё равно на маленькую девочку, чья душа таила в себе огромную боль. Все эти осмотры, приёмы у врача были настолько показушными, что Лине хотелось никогда не знать, какого это, жить с горой на плечах, с которой и поделиться-то не с кем. Помощь была так близко, но Лина знала, что она была миражем… Все вокруг врали, притворялись. Всё вроде было для людей, как подушка безопасности, но стоит тебе довериться и упасть с высоты на эту подушку, как она за секунду растворится, и ты встретишься лицом к лицу с холодным асфальтом.
…
Нестор вдруг остановился. Поджал уши и всмотрелся в темноту впереди. Кто-то рыскал совсем рядом, скрипел снегом и принюхивался. Но как только собака хотела уж было развернуться, её заметили другие сородичи. Они внезапно залаяли, побежали к ним. Лина стояла, крепко сжимая поводок, и не шевелилась, смотря на приближающиеся черные силуэты.
Дикие собаки; настоящая смерть.
Нестор брыкался, пару раз пытался побежать от них, но Лина стояла на месте, не отпуская его. А когда черные силуэты превратились в собак, то Нестор заскулил, заметался и с большей силой попытался вырваться. Лай, громкий, звонкий и резкий, резал тишину, отдавался эхом и гулом. Они напали на него, но совершенно не тронули Лину, которая всё также крепко держала поводок, молча наблюдая за тем, как четыре собаки кусают Нестора. Он рвался, пищал и пытался сопротивляться, но ничего поделать не смог.