— Так ли это? — спросила она с ноткой издевки. — Вы с хозяином «неплохо ладите»?
Стиг посмотрел на меня. Потом на Эларию.
— О да. — сказал он, но при этом покачал головой типа «нет».
— Ах ты маленький предатель. — пробормотал я.
Элария рассмеялась в голос, и это был очень приятный звук — как перезвон колокольчиков, плавно переходящий в ангельское пение.
Несмотря на то, что её тело дьявольски греховно.
— Нам ничего не мешает нормально ладить друг с другом. — сказал я.
Её смех оборвался. Демонесса устремила взгляд куда-то вдаль перед собой.
— Разумеется. Как скажешь, хозяин. — тускло и безэмоционально ответила она
— Ты не обязана меня так называть, кстати.
Она подняла бровь:
— Как же мне величать тебя — «шэф»?
— Нет, Стиг тоже не обязан меня называть шэфом. Сам не знаю, чего он это делает.
— Уверена, так и есть.
— Нет, я серьёзно — смотри! Стиг, прекрати называть меня «шэф»!
— Без проблем, шэф.
— Слышала? — сказал я триумфально. — И я не наказываю его или типа того.
Она усмехнулась:
— Ну да, а то, что ты его поработил — вовсе не наказание.
Иисусе. Что бы программисты со сценаристами ни вкладывали в этот фрагмент игры, разговор поворачивает в странное русло.
— Короче. — решил сменить тему я. — Давай просто отдохнём, развлечёмся, возьмём парочку квестов-…
— Убьём парочку людей. — весело добавила она.
Кажется, она не шутит. Я искоса посмотрел на неё:
— …Да…наверное?
Ну, так-то, чисто технически, это ИМЕННО ТО, ради чего многие люди играют в игру — хотя, конечно, никто вслух этого не говорит.
«Уря, у нас будут приключения! И мы увидим крутецкие штуки! Почувствуем на себе волшебство!
…И убьём людей».
— В общем, зови меня просто — Иэн. — сказал я и протянул руку для рукопожатия, как дебил, скорее всего — ещё и с видом сохнущего по девчонке подростка.
Демонесса с отвращением посмотрела на мою ладонь, затем отвела взгляд в сторону:
— Лучше буду называть тебя «хозяин», если для тебя нет принципиальной разницы.
— Ладно. — проворчал я. — Зови меня, как хочешь.
— Охо-хо! То есть я могу назвать тебя «Анус Бабуина»? — развеселилась она.
— Нет.
— Может, тогда «Орочьи Яички»?
— Нет.
— «Адский Смрад»?
— Нет.
Я поймал себя на мысли, что сейчас она впервые с момента призыва — заметно даже со стороны — расслабивась.
— Но ты же сам сказал, что я могу называть тебя, как-…
— Просто «хозяин» будет достаточно. — перебил я.
— Хорошо. — она улыбнулась. — «Хозяин». Кстати, а ты знал, что «шэф» звучит на имповском наречии аналогично их слову «урод»?
— Что?!
— Угумсь. «Шэв-ф». Дословно — «жопа», на импьем.
Стиг посмотрел на неё, будто щас пнёт с ноги.
— Сти-иг, это правда?
— НЕТ, шэф. — сказал он, но кивнул головой типа «да».
— Эй, сейчас-…
— Ой, это что, река? — с энтузиазмом спросил имп и резко притопил вперёд по лесу.
«Маленький ублюдок…»
Но, как ни странно, он был прав — река и впрямь была неподалёку. Навострив уши, я различил шум огибающей камни воды.
— Хех, ты была права. — сказал я Эларии.
— А ты думал, я вру?
— Нет, что ты, я…
— Хозяин, я просто подшучиваю над тобой. — сказала она и незло улыбнулась, повернувшись ко мне. При этом её груди магическим образом подпрыгнули, стиснутые лифчиком, и любые мои сознательные мысли разом куда-то улетучились, оставив после себя только простые междометия.
— Мы пришли. — обьявила она, и я очнулся от сисечного гипноза.
Это была совсем маленькая речушка — от силы футов двадцать (6 метров. — прим. пер.) в самом широком месте, с кристально-чистой водой, быстро несущейся и с пеной бьющейся о разной комплекции камни. Пороги и небольшие водопадики заметны по всей её длине — но у берега я разглядел несколько «бухточек» со сравнительно спокойной водой, глубиной метра полтора вроде бы. Идеально для моих гигиенических целей.
Одна лишь проблемка — у меня были зрители.
Элария, очевидно, уловила мою нерешительность.
— Знаешь, у тебя там нет ничего, чего бы я не видела. — подумав, она сделала лицо и добавила. — У тебя совершенно точно есть «аромат», которого я никогда раньше не ощущала, но, уверена, в остальном всё как у всех.
Я всё равно медлил, не уверенный, хочу ли я, чтобы наипрекраснейшая в мире девушка видела невзрачного меня голым.
Она вздохнула, скрестила на груди руки и закрыла глаза:
— Давай. Я не буду смотреть.
Я быстренько разделся до костюма Адама, оставив пояс, сумки, посох и ботинки на земле, а вещи — на бревне упавшего дерева.