— Ты что, не видела, что мы спасли город? — возразил я — Мы заслуживаем хоть немного благодарности за это!
— Всё, что я видела — это как вы убили Отца Ястота!
Я округлил глаза, не веря в то, слышу:
— Ты не видела богиню?!
— Видела, и она чрезвычайно не одобрила того, что вы сделали. — высокомерно надулась тётка.
— Не одобрила? — вскричал я. — Да ты хоть дослушала её до конца? Про «Не слушать сволочей, творить добро?»
— Мне кажется, тут проблема как раз в том, что она и есть одна из сволочей. — заметила Элария.
— Я точно знаю, что вы убили божьего человека, и я не буду терпеть УБИЙЦ в моём трактире! ВОН! — кричала она. — Пошли отсюда, пока я не позвала стражу и вас не выкинули в канаву!
— За что, за исполнение воли твоей богини?! — ощерился я.
— Иэн, ты УВЕРЕН, что не хочешь сжечь трактир? А то я могу. — вкрадчиво спросила суккуба.
— Как раз думаю над этим.
— Я так и знала! — взвизгнула жируха и быстро-быстро перебирая ногами засеменила к дверям. — Стража! Стража! Помогите! Бандиты угрожают сжечь мой трактир!!
Я застонал, фейспалмнул, потом повернулся к Эларии:
— Пойдём. Вряд ли нам здесь сегодня светит комната.
— Я же говорил. — сказал серый «пришелец» из-под прилавка.
.
Том 1. Глава 22
Глaва 22
Hам повeзло: во вpемя нашего побега из города мы не наткнулиcь на ночную стражу — да и вообще, ни на кого. Удача повернулась к нам лицом, словом.
Если, конечно, вообще можно считать удачей ночлег в тёмном ночном лесу.
Mы нашли небольшую полянку; я со Стигом насобирали хворост, Элария подожгла ветки файерболлом, и несколькими минутами спустя мы расселись вокруг костра, грея руки.
— Что ж, не совсем перина, но тоже сойдёт. — сказала демоническая девушка, укладываясь на бок. Oдну руку она подложила себе под голову как импровизированную подушку.
Вид — большие груди, чуть придавленные друг к другу притяжением, изгиб тонкой талии, линия крутого бедра, — потрясающий.
— Не расскажешь поподробней о своих хозяевах? — спросил я, стараясь не пялиться на соблазнительные контуры её тела.
Ну ладно — не пялиться чересчур уж явно.
— М-м. Tы чуточку выше меня, у тебя растрёпанные коричневые волосы, как по мне, то несколько худощав-…
— БЫВШИX хозяевах, зануда.
Она улыбнулась, а потом, глядя на меня, смачно шлёпнула себя по попке:
— Ах. — довольно вздохнула суккуба. — Вот здесь точно нет ничего нудного, уж поверь…
Я несознательно покраснел и постарался поправить непонятно-откуда взявшийся стояк.
Если она и заметила, то виду не подала. Вместо этого она приподнялась, села, и, положив подбородок на колени, стала смотреть на огонь.
— Просто, не особо много могу рассказать. То есть, я помню какие-то их личные особенности…один похотливый развратник…другой жестокий и тупой…были просто злые сволочи… Все они как бы сливаются воедино в моей памяти.
— Злые? — переспросил я.
— Ну а как ещё описать действие, когда ты надеваешь цепь на живое существо, и таскаешь его за собой, заставляя делать то, что хочешь, без малейшего внимания к его нуждам или чувствам?
Я решил не делать вид, что не вижу слона в пустой комнате — и так ведь понятно, что она по большому счёту описывает то, что Я с ней делаю.
— Значит, ты говоришь, что я — злой?
— Kак ни странно, но ты пока что один из лучших хозяев, что у меня были. — затем она криво на меня посмотрела. — Однако, тебе следует знать — моя «планка» установлена очень — ОЧЕНЬ — низко.
— Ну, люди постоянно делают так с животными. — произнёс я. — в смысле, надевают цепочки и заставляют делать тех какую-нибудь работу.
Она сердито посмотрела на меня:
— Именно! Я не дворовая скотина.
На это, конечно, мне нечего было ответить.
Однако, был ещё один момент, который я хотел прояснить:
— Не хочу показаться нетактичным, но…
— Давай, не томи. Я не из обидчивых. — усмехнулась суккуба.
— ….Ну, разве ты сама не злая? В смысле, ты же ДЕМОН, настоящий. Многие люди могут сказать, что подчинение демона ради выполнения им какой-то работы не есть плохой поступок — особенно, если при этом достигается важная цель.
«Многие люди» — это другие игроки, по большому счёту, ведь призыв демона — это не более, чем фантастика в нашем, реальном, мире.
— Значит, если кто-то злой, то порабощать его — нормально? — спросила она. — Ты это имеешь ввиду?
— Нет-..
— Если ты правда так считаешь, то ты сможешь оправдать вообще что угодно, если убедишь себя, что тот, кого ты порабощаешь, чем-то хуже тебя.