— Да об этом я честно как то не подумал. Просто упустил из виду. — лицо Лиама стало взволнованным и глаза засверкали надеждой. — Но если так и она действительно рождена от человеческой женщины то это же..
— Не надо никаких преждевременных выводов. Это может быть одним из тех редчайших феноменов, единственным исключением из правила.
Но мой брат всегда был оптимистом.
— Но ведь может и быть шансом. То что случилось один раз, может повториться! Эволюция не стоит на месте! S! Может сама жизнь дает нам шанс на выживание, Ленар!
— Лиам, уймись. Нельзя делать никаких поспешный выводов. Нельзя говорить ничего и никому. Представь если все отчаявшиеся решат что это выход? И что-тогда начнется? Инкубы объявят охоту на ведьм с темным даром в надежде на то что те смогут от них родить. Ты хоть представляешь в какой бардак это может перерасти? Сколько среди нас отчаявшихся, кто пойдет на всё?
— По моему ты преувеличиваешь. Мы ведь не животные что бы идти на насилие ради размножения.
— Это ты преуменьшаешь. Мы вымирающий вид. И осознание этого может толкать на странные и безумные поступки. Желание сохранить себя в будущем может приобретать жуткие и причудливые формы. Так что лучше держать язык за зубами, пока мы не выясним все точно о происхождении этой дерзкой ведьмы.
— Хорошо. Только прошу будь с ней помягче. Не отвращай её от нашего вида.
Помягче? Ох братец знал бы ты о чем ты просишь. Да моя злоба это единственный мой оплот обороны. Потому что быть просто холодным и игнорировать её у меня не выйдет.
— Лиам а давай ты не будешь лезть туда куда не просят. У меня договор с этой ведьмой и только мне решать как себя с ней вести.
— Если будет официально установлено что она суккуб — можешь подтереться своим договором. Ты же это должен понимать. — усмехнулся Лиам.
— Вот когда это случиться тогда и поговорим. А сейчас отвали. Я занят. — повысил голос я.
— Ну да я заметил! — Лиам окинул многозначительным взглядом устроенный мною погром. — Ты такой придурок, братец.
— От придурка и слышу, братец.
И Лиам ушёл продолжая усмехаться собственным мыслям.
Глава 4
Юлия.
Поесть мне действительно принесли. Все тот же мрачный и неразговорчивый Ринар принес сэндвичи и газировку. Почему то на меня он старался не смотреть. Проглотив еду я нашла в рюкзаке свой плеер и воткнув в уши наушники блаженно растянулась прямо поверх шелкового покрывала. Нужно хоть немного отдохнуть если и правда ночью спать не придется. Найдя на плеере никогда не стареющий «Prodigy» и врубив так что бы крышка черепа отрывалась я прикрыла глаза. У всех свои способы отдыхать. Вот меня например чудно усыпляла такая агрессивная музыка. Видимо сытый желудок и плохой сон прошлой ночью сказались — похоже я вырубилась едва коснулась подушки.
За моей спиной стоял мужчина. Очень близко, но не касаясь меня. Я чувствовала жар исходящий от его тела. Я чувствовала неистовую мощь желания излучаемую его телом. И впервые в жизни мое тело откликалось на это желание. Мое тело дрожало, ноги были ватными. Я слышала как тяжелое, рваное дыхание заставляет яростно подниматься мощную грудь мужчины, почти касаясь при этом моих лопаток. Почти, и все же нет… Я чувствовала как это обжигающее дыхание касается моего затылка, разливаясь нестерпимым жаром по коже, по которой уже и так градом лился пот. И этот самый жар катился густой, медленной волной внутри моего тела, словно молодой мёд, заполняя тягучей сладостью все мое тело и концентрируясь тяжелой болью внизу живота.
Это ощущение не было похоже ни на что из того что мне случалось чувствовать рядом с мужчиной раньше. Это не был сжигающий голод моей сущности. Это было настоящие, неразбавленное ничем желание. То чего я мне еще не случалось испытать. Разве не забавно? Я занималась сексом столько раз потому что меня принуждал к этому нестерпимый голод и жажда выживания, но никогда потому что я желала мужчину. Никогда я не ощущала желания в его чистом виде. В том самом смысле который в него вкладывают люди. От чего они испытывают высшее наслаждение, о котором столько говорят и пишут. То что вспоминают в тишине, оставшись наедине со своими мыслями, то что вызывает сладостное томление и желание испытать это снова и снова, заставляет стремиться к этому с радостным предвкушением.
Так вот у меня такого не было никогда. Вы ведь не станете томиться от предвкушения просто желая поесть? Не будете дрожать от возбуждения вспоминая тарелку супа? Нет, конечно это уж слишком примитивно, но все же. В кормлении нет ничего возвышенного, романтичного и действительно возбуждающего. Да я знаю что люди часто сравнивают сильное возбуждение с сильным голодом. Но это только потому что они не знают настоящей разницы. Голод — принуждает, делает тебя жадно поглощающим скотом. Возбуждение — это совсем другое. И теперь я это точно знаю. Потому что в том что я испытываю просто от того как меня касается дыхание этого мужчины за спиной нет и отголоска моего голода. Это желание чистейшей пробы. Теперь я знаю какое оно. А еще я точно знаю что это сон. Потому что мужчина за моей спиной это Ленар. И я никак не могу желать его наяву. Потому. потому что не могу в принципе. Это то что невозможно. Он инкуб, а я их ненавижу. Я это помню даже во сне.