– Я к тебе совсем неравнодушна.
– А я, кажется, и вовсе в тебя влюбился.
– Если бы это было правдой…
***
- Если бы это было правдой... - проснувшись, Егор разглядывал потолок. До звонка будильника оставался еще почти час, но спать совершенно не хотелось. В сердце сжималась перемешанная с тоской нежность. Руки еще помнили шелк волос и мягкость девичьей кожи. Даже не поймешь, что хуже: ночи, наполненные сексом и страстью, после которых неконтролируемое желание лишает всякой возможности думать, или ночь, наполненная любовью и нежностью, ласковыми прикосновениями и легкими поцелуями, после которой понимаешь, что твоя жизнь неполноценна, потому что рядом нет её.
Да к черту все! Почему он должен сдаваться, даже не попробовав? Из-за какого-то Олега? А может, у них все не так серьезно? Да даже если серьезно, но вдруг у него, Егора, есть шанс?
Он улыбнулся, вспомнив предложение Леры по гардеробу на сегодня. А если действительно попробовать? Да, фантастика, да, нереально, но бывают же вещие сны, сны подсказки? И что с того, что раньше не было. Так что надо найти и погладить ту жуткую салатовую рубашку. Откуда только такая гадость у него взялась? А, Олеся покупала... Мда, рубашка отпадает. И чего он про нее вспомнил? Ведь все, что покупала бывшая невеста, было оставлено в Питере. Но галстук красный есть, правда он скорее бордовый в серебристо-серую полоску.
Но если Лера действительно придет, как говорила во сне... Он её похитит, и плевать на всё!
***
Так не хотелось просыпаться. В объятиях Егора было слишком хорошо. А еще надо вырядиться, как обещала. Не знаю, как там он оденется, вот будет интересно, если действительно придет, как обещал. Даже не знаю, что тогда делать буду. Наверное, сразу уверую в бога и черта. Только я слово, хоть и данное во сне, сдержу.
В радостном предвкушении быстро провела все утренние процедуры, заплела косу, открыла шкаф и сразу вспомнила, что вчера у меня была мама с Галиной Петровной.
Все же в том, что я дочка обеспеченных родителей, есть свой несомненный минус: меня никогда не привлекали к ведению домашнего хозяйства. Готовить мама меня с грехом пополам выучила, но вот уборка территории проживания, стирка, глажка, мытье посуды - я совершенно этим не занималась. У мамы есть помощницы, вот они за всем и следили. И только переехав, я стала бороться за независимость. Дома делаю все сама, поэтому до сих пор делаю кое-как. Хоть вполне все освоила, но совершенно спокойно пол помыть я могу только пару раз за месяц. Некоторая скопившаяся по углам пыль меня нимало не смущает. Со стиркой и глажкой у меня вообще трудные отношения. Стиральную машину я вполне освоила: на кнопочки тыкать не большой труд. Правда, с программами поначалу были проблемы. Умудрилась постирать кашемировую юбку и свитер так, что они стали похожи по плотности на валенки и в два раза уменьшились в размерах, если не в три. А вот погладить – для меня почти непосильная задача. Так и висят вещи не глаженные. Еще грязная одежда копится у меня до огромной кучи, прежде чем я решу ее постирать (обычно тогда, когда чистая одежда подходит к концу). Мама смотрела на это все, смотрела... А теперь периодически устраивает рейды чистоты. Я возмущаюсь, конечно, но, честно, в тайне рада - пусть лучше Галина Петровна все перестирает и перегладит. Всё же лень родилась на несколько тысячелетий до меня. Мама эту тайную радость чувствует, и рейды продолжаются.
Вот и сейчас я открыла шкаф, а там сиротливо висят только несколько кофт, пара платьев и джинсы. И именно зеленого платья там не было. Только серое трикотажное и розовое, шелковое. Хоть красная кофта была на месте, видимо мама сочла ее достаточно чистой. Ладно, хоть желтые колготы точно на месте, в коробочке. Я их один раз надевала, года два назад. Был у меня такой бзик. Так что выбрала серое платье, красную кофту и уже почти натянула колготы, но видно поправилась я за прошедшее время, потому что на бедра колготы натягивались с трудом. В итоге тонкий капрон не выдержал, и на колготках образовалась огромная дырень. Можно, конечно, проделать еще парочку дырок в других местах - вроде так задумано, предсмертный писк моды, - но что-то не хочется. Так что сменила желтые колготы на обычные. Ну хоть кофта красная.
***
Алиса с самого утра была в диком раздражении. Хотя после звонка Валеры поняла, что проснулась она еще в хорошем настроении. Теперь же не сомневалась: так отвратительно начавшийся день обязательно закончится грандиозной гадостью.
Причины своего раздражения она сначала не поняла. И только в переполненном метро, пока нечего было делать, Алиса стала их анализировать. Просто она всегда старалась все понять и разложить по полочкам. Что очень помогало сначала в учебе, потом в работе, но крайне мешало в жизни. И вот так, сортируя факты предыдущего дня и последующей за ним ночи, Алиса пришла к выводу, что во всем виноват сон. Да-да, именно банальный сон. Хотя данный сон был не совсем обыкновенен, а до сладостной дрожи реален и ярок. Алиса почесала нос, поймала на себе восхищенный взгляд довольно симпатичного подростка, привычно скорчила ему рожу и отвернулась.
"Да, – подумала Алиса. – Полгода воздержания не пошли тебе на пользу, Алисочка. Не мешало бы завести себе какого-нибудь мужчину, чтоб больше сны с таким красавчиком не снились". Хорошо сказать: завести себе мужчину. Мужчина не рыбка – в зоомагазине не купишь. Мужчина скорее как вошь: повезет – не повезет, подхватишь – не подхватишь. А с мужчинами Алисе не везло. И дело не в том, что она была страшненькой и никто не обращал на нее внимание. Дело как раз было в обратном. Стройная, натуральная блондинка с вьющимися волосами и с наивными огромными голубыми глазами в обрамлении пушистых темных ресниц привлекала слишком много внимания. Но те мужчины, с которыми Алиса решалась начать отношения, всегда оказывались безумно ревнивыми. Отелло по сравнению с ними – мелкий карапуз в подгузнике. От негативных последствий в виде удушения Алису спасало только наличие серьезных папы и дяди, и то, что в интимную плоскость отношения заходили редко. Так что к двадцати пяти годам у нее в личном багаже накопилось только три любовника. За последнего, Сергея, она уже подумывала выйти замуж, пока он не устроил совершенно грандиозный и не менее грязный скандал из-за покупки Алисой платья. Да, короткое, облегающее, на бретельках. Но непрозрачное, глубокого выреза нет, да и юбка всего на ладонь выше колена. Только от Сергея она услышала столько грязи в свой адрес, что сравнение с проституткой было еще самым невинным. После этого все отношения с ним были закончены, хоть он ходил и извинялся. А вот теперь Валеееера…
Вообще, невезучесть в роде Лугиных передавалась по женской линии довольно давно. Невезучесть имела разные оттенки и преломлялась под каким угодно углом в каждой из женских судеб. И хоть по отцу Алиса была Завьяловой, от наследия предков по материнской линии это не спасало.
У Алисиной мамы – Зинаиды Васильевны – невезучесть проявлялась в том, что все мужчины ее бросали. Алисин папа не стал исключением. Правда и та, ради которой он ушел из семьи, рядом с ним задержалась только на пару лет. Потом у него еще много кто был. Но и мама недолго была одна. Активные поиски отчима для Алисы закончились только лет пять назад, когда Зинаида Васильевна познакомилась с дядей Сашей. Может и не идеал, но Алисе, по сравнению со всеми, что были до него, он казался почти ангелом.
В общем, нормальной семьи Алиса не видела. Кочевала от матери к отцу. Отец же со своим братом как раз в тот момент создавали дизайн-студию. Тяжелое время, заполненное поиском заказов, реализацией проектов и стройками, куда папа Гоша брал Алису с собой. Стоит, пожалуй, удивиться, что при такой жизни она не возненавидела все, что связано с дизайном. Напротив, никем другим, кроме как дизайнером, стать и не мечтала. И, закончив ВУЗ, стала. Теперь Алиса работала вместе с отцом и дядей Петей в их дизайн-студии, к тому времени уже носившей гордое звание "архитектурного бюро". Но сегодня необходимость ехать на работу была так же одной из причин отвратительного настроения.