Я чуть отклонилась и, под сдавленное хрюканье подглядывающей в мою тетрадь Лиды, полюбовалась своим "шедевром". Хм… а дальше по сценарию он должен покрыть меня поцелуями. Только я сделала несколько штрихов, намечая будущий рисунок, как над ухом раздался тяжелый вздох. Гадать, кому он принадлежит, было излишне. Я просто, не поворачиваясь, спросила:
– Вам как, в этот раз автограф тоже оставить?
– Оставьте. Мне вот только интересно, какой я Вам автограф оставлю в зачетке, если Вы так мои лекции конспектируете?
– Ну конечно со словом "отлично", – я написала на листе "С неизменной любовью" и вырвала его из тетради. Протянула рисунок Егору. Он как-то непонятно на меня смотрел. Но не злился, это точно.
– А Вы нам покажете? – подал голос Серега.
– А это Вы Валерию попросите повторить, – Егор повернулся к говорившему и улыбнулся. А я сидела, обмерев, с судорожно стучавшим где-то в горле сердцем. Потому что этот непонятный взгляд слишком сильно мне напоминал его взгляды сегодня во сне, а во сне он смотрел на меня с нежностью и любовью. Или у меня больная фантазия, или у него психика нестабильная. Вчера волком глядит, а сегодня спокоен и улыбчив.
Егор продолжил рассказывать, а у меня вся кровь к лицу прихлынула, потому что напоследок его пальцы легко и почти незаметно погладили мою косу, лежащую на плече. Что это с ним?
***
Она опять его нарисовала. Только в этот раз Егору совсем не было обидно, было приятно. Вот просто так, без особой причины. Хоть и пришла Лера совсем не похожей на светофор, но всерьез он на это и не рассчитывал. Но она просто пришла, она тут. От этого становилось тепло и светло. Хотелось смотреть на нее не отрываясь. Дотронуться тоже хотелось, поэтому не сдержался и коснулся хотя бы волос. "Опять веду себя как мальчишка". Но после сна хотелось так себя вести. И лекция прошла на подъеме, хоть он и отвлекался. А в конце опять не удержался:
– Валерия, задержитесь на минутку.
Она вздрогнула, чуть покраснела, но всё же прямо посмотрела на него. Лера очень мило краснела, становясь еще красивее.
– Скажите, Валерия, а Вы всех преподавателей делаете героями комиксов?
– Нет, только Вас, – она чуть прикусила нижнюю губу, но смотрела ему прямо в глаза.
– А за что мне такая честь? – остальные студенты уже вышли из аудитории, и они остались вдвоем.
– Просто, – она чуть пожала плечами. Егор шагнул к ней ближе… еще ближе… Лера не отстранялась, все так же смотрела не отрываясь, глаза в глаза.
– Лера… – Егор заправил выбившийся из косы локон Лере за ухо, губы ее чуть приоткрылись, будто напрашиваясь на поцелуй. И Егор выполнил их немую просьбу. В этот момент было не важно. Что он преподаватель, а она студентка; что они в аудитории, куда может войти любой. Важно было лишь одно: она не отстранилась, а отвечала на поцелуй.
Громкий голос от двери заставил Леру отскочить. Никто, к счастью, в аудиторию не зашел, просто дверь была чуть приоткрыта, и кто-то за ней разговаривал.
Лера и Егор стояли напротив друг друга. Егор очень боялся возможной реакции Леры. Но она просто улыбнулась, глядя лучистыми ярко-голубыми глазами.
– Я пойду? А то Лида ждет, да и зайти кто-нибудь может, – а сама шагнула к нему.
– Конечно… – и он тоже сделал шаг вперед. – Ты не обиделась?
Она отрицательно качнула головой, а потом неожиданно обняла его за шею и поцеловала уже сама. Пусть ненадолго, и тут же убежала, будто испугавшись своего поступка, но Егор почувствовал себя самым счастливым. Пусть это и банально, но лучше быть банально счастливым, чем креативно несчастным.
***
– Я не знаю, что вы там делали, но точно не ругались, – на Лидину сентенцию я только еще шире улыбнулась и, молча, потянула её за руку. – Ты чего как в рот воды набрала?
Но только заведя её в уголок у туалета, я шепотом сказала:
– Он меня поцеловал.
– Ух… Лерка… Ох ты ж… Поздравляю! Я ж говорила!
– Лид, я такая счастливая! Это глупо, да?
– Любовь – это всегда глупо. Вы о свидании-то договорились? Или еще о чем?
– Нет, конечно… Когда… Это все так странно, и я не знаю, что дальше будет, но я все равно чувствую себя счастливой!
– Надеюсь, у него мозгов побольше будет. Хоть после вчерашнего я и сомневаюсь. Хотя…может, он тебя приревновал к кому? Но, повторюсь, надеюсь, что сейчас он начнет действовать как настоящий мужчина. Пришел, увидел, сразу в ЗАГС.
– Да чтоб я знала, как он будет действовать. Мы еще не говорили. Мы вообще не говорили, – кажется, я покраснела.
– Ну да… Как он хоть целуется? Как в твоем сне?
– Не поверишь – лучше, потому что это по-настоящему.
– Знаешь, даже чуть тебе завидую: у нас с Мишаней букетно-конфетный период уже закончился, а у вас так все романтично, – Лида восхищенно закатила глаза.
– Да ну, у нас непонятно и запутано. И сама понимаешь, он – преподаватель, я – студентка.
– А, чушь! Будто это первый такой случай. Вы, главное, бдительность не теряйте. А то в аудитории целуетесь, вдруг кто-нибудь увидел бы?
– Это да… – будто я об этом не задумывалась. Только, когда Егор рядом, мне совершенно плевать, кто там и что увидит и подумает. А когда он приблизился… Да хоть весь мир взорвись, я бы не заметила, потому что взрыв внутри меня в этот момент был куда как сильнее. Опять вспомнила его губы на своих. Вот бы повторить! И не только повторить, но и расширить практику. Проверить, боится ли он как во сне щекотки, есть ли у него тату ящерицы, и вообще: поцелуя мне прискорбно мало. Хотя совсем недавно я только мечтать могла, что он захочет меня поцеловать.
А вечером Егор позвонил. Я даже глазам не поверила, когда на дисплее высветился его номер. Трясущимися пальцами взяла телефон и не сразу ответила, безуспешно стараясь унять разошедшееся сердце:
– Да…
– Привет. Я не помешал?
– Нет, – руки вспотели, и голос у меня дрожал.
– Я… – на том конце хорошо было слышно его вздох, – …я просто извиниться хотел, за сегодня. Я не хотел… Точнее, я хотел, но просто… ты не обиделась?
– Ты уже спрашивал, – мне вдруг стало легко и весело. – Может, еще извинишься за то, что я тебя потом сама поцеловала?
– Извини… Просто я не хочу, чтобы ты думала, что если я преподаватель, то ты что-то обязана… В общем, если хочешь, ты можешь послать меня к черту. Я не обижусь, – и столько вины в голосе, что я рассмеялась.
– Нет, не хочу. И мне понравилось, – не знаю, как надо разговаривать с парнями, которые тебе нравятся. Может, нужно как-то кокетничать или еще что, но я этого не умею, да и не считаю нужным.
Стоит ли описывать дальнейший разговор? Таких разговоров каждый час в мире происходят тысячи. Каждый из них по-своему оригинален и одновременно похож на все остальные. Так что, нет, описывать я его не буду. А все читатели пусть вспомнят свои такие разговоры, когда манит неизвестность, а собеседник априори самый прекрасный и чудесный человек на свете.
***
Проснувшись утром, Катя невольно вспомнила, что сегодня был день Одина, то есть среда. Информация была почерпнута из фантастических рассказов и романов, весьма далеких от первоисточников, но зато, для Кати, гораздо более интересных. Мудрец, хитрец, бог войны и победы, и не стоит забывать про его труды на ниве просвещения. Так что среда – замечательный день, чтобы устроить кое-кому войну, а заодно просветить этого кое-кого, что так с друзьями не обращаются. Один минус – с доспехами проблема, но решить ее Катя собиралась уже сегодня.
Накануне вечером, пребывая в наипоганейшем из всех поганых настроений, Катя тихо орошала подушку слезами. Этот свин, эта мерзейшая личность, этот … друг, в общем, вчера ни с того ни с сего заговорил о предстоящем дне рождении Кати. Правда, предстоял он только в октябре, но Семе почему-то потребовалось именно вчера выяснить, что хочет Катя, чтобы они с Машей ей подарили. То есть он за нее решил, что на совершеннолетии будет присутствовать эта хорошая девочка Маша. Да еще спрашивает, что подарить, хотя всегда устраивал сюрприз, и Кате всегда нравились его подарки.