– Что тебе снилось, а, Лиска? – Лешина ладонь коснулась ее щеки, большой палец огладил скулу. От ласки сердце заколотилось в рваном ритме, не зная, то ли остановится от наслаждения, то ли потребовать еще большего. Большего… Если такое легкое прикосновение заставляет сходить с ума, наливаться и пульсировать низ живота, то что будет потом?
Слова не шли на язык. Алиса только приоткрыла губы и подалась вперед. Леша не заставил себя ждать. Его поцелуй не был нежным, он требовал, разжигал еще больший пожар в крови. Но Алиса и не помышляла о сопротивлении. Никаких мыслей, никаких сомнений, только его руки, его губы, его тело.
– Молчишь? – Леша дышал тяжело, руки его ни на миг не прекращали исследовать такое желанное женское тело. – Тогда я покажу, что тебе снилось…
Майка полетела в сторону, мужские губы пропутешествовали от губ до груди, остановившись на ставшей твердой вершинке.
– Да-а… – простонала Алиса, теряясь в ощущениях и соглашаясь со всем: и с тем, что снилось, и с тем, что он делал сейчас, и с тем, что будет потом. А потом минуты слились в один бешеный поток, наполненный безумием, страстью и наслаждением, какого не было никогда в жизни. И когда небосвод раскололся, осыпавшись миллиардами звезд, Алиса, не контролируя себя, закричала…
– Лис, ты чего? С тобой все в порядке? – голос Леши звучал с неподдельной тревогой.
– Все чудесно, – глаза не открывались, а в теле поселилась нега.
– Черт, я уж думал, ты в обморок упала.
Алиса хихикнула, а потом рассмеялась в голос.
– И чего ты смеешься? – Леша состроил обиженное лицо, но глаза его тоже смеялись.
– Не знаю, – она, улыбаясь, поцеловала его в кончик носа. – Просто мне хорошо.
– Пожалуйста, – он улыбнулся и притянул Алису себе на грудь.
– А еще потому, что это прозвучало весьма самодовольно, – не смогла не поддеть его Алиса.
– Я действительно испугался, – он коснулся ее волос губами и хмыкнул. – Ты совсем не шевелилась.
– Я и сейчас шевелиться не хочу, – Алиса слушала размеренный стук его сердца и чувствовала, как иррациональное счастье переполняет ее, грозя затопить. – Леш, неужели нам снился один и тот же сон? Как-то не верится…
– Можем сверить показания, – он зевнул и попытался поудобнее устроиться на диване. – Какой-то узкий диван для двоих. Пошли на кровать?
– Не-а, не хочу шевелиться.
– Хорошо, я тебя унесу… Но позже. Честно говоря, мне тоже лень вставать.
– Это безумие, у меня никогда такого не было. Но общий сон – это что-то фантастическое. Ну-ка повтори, что я тебе во сне говорила.
– Фома ты неверующая… Неужели фантастику не читаешь? Ты сказала, что тебе очень нравится, как я называю тебя Лиской. Ну а потом сказала, что любишь меня.
– Не ври, я сказала, что почти в тебя влюбилась!
Леша засмеялся:
– Ну преувеличил немного. Зато вот чего я тебе не сказал: я люблю тебя и без "почти".
– Леш…
– Тшшш, я же не тороплю тебя. Это ты мне снишься с шестнадцати, а не я тебе. Зато теперь ты мне веришь, а не считаешь сумасшедшим.
– Но это действительно сумасшествие. Правда общее, – она вздохнула. – А ты мне уже три ночи снился. Если эту не считать.
– Будем показания сверять?
– Хм… будем. Но для этого надо задействовать кровать, – Алиса припомнила содержание предыдущих снов. – А еще стол, ну и душ…
Леша рассмеялся:
– Совпадает. А то, что было перед столом… – на это Алиса покраснела и стукнула его кулачком по груди. – Может, это безумие, может, гипноз какой, – голос его стал серьезным, – но лично я думаю, что это подарок высших сил.
– Но высшие силы бывают разные. Добрые или злые. А вот представь, что это злые силы. Люцифер там какой-нибудь, или…
– Все-все, сдаюсь, – он даже поднял руки вверх. – Давай просто будем считать, что это судьба. И вообще, – он поднялся с дивана и подхватил Алису на руки, – я считаю, что нам нужно тщательнее сверить наши показания. А то вдруг закралась куда-нибудь ошибка…
– И надо срочно ее исправить, – рассмеялась Алиса.
***
***
Разбудили ее нежные поцелуи вдоль спины, но Алиса все равно делала вид, что спит.
– Лиска-Алиска, я знаю, что ты проснулась…
– Не-а, я сплю.
– И так? – мужская рука шаловливо огладила ее бедра.
– Так – тем более. И вообще, кто-то болеет.
– Я уже здоровый.
– Ничего не знаю. Антибиотик и спрей – пять дней. Эй, это не таблетки!
– Зато гораздо вкуснее.
– Пожаааалуй… – слова перешли в стон.
– Вот так бы сразу…
…
– Что-то у нас сегодня противоположная вчерашней проблема. Теперь мне надеть нечего.
За окном разгорался закат. Алиса и Леша сидели на кухне. Хоть к вечеру, но голод их все же выгнал к царству мороза и продуктов.
– А зачем тебе что-то надевать? Так гораздо лучше, – Леша огладил обнаженное тело, сидящей на его коленях девушки, лишь чуть прикрытое не застегнутой мужской рубашкой.
– Ага, и на улицу мне тоже без белья идти?
– А зачем идти на улицу? Никуда мы не пойдем.
– Никогда? – она засмеялась.
– В ближайшие три дня – точно. И вообще, я знаю, как нам решить эту проблему. Переезжай ко мне.
– В это пыльное королевство металла и стекла?
– Главное, что я здесь, – чуть обиделся Леша.
– У меня предложение лучше. Переезжай ты ко мне.
– Хм… Ну-ка погоди, – он ссадил с коленей Алису и ушел с кухни.
– Леш, ты чего? Ты обиделся? Ну хорошо, я согласна переехать.
– Я просто ищу, куда сунул чемодан. Потому что ты права – у тебя гораздо уютнее.
– Лешка, и за что мне такое счастье? – Алиса, улыбаясь, смотрела, как он складывает вещи в чемодан.
– Вот даже скромничать не буду. Да, я твое счастье.
– Скромное и очень воспитанное.
– Еще бы, – хмыкнул он. – Да я вообще идеал.
– Лешка, я тебя люблю.
Он несколько мгновений серьезно на нее смотрел, а потом они в один миг оказались друг у друга в объятиях.
И переезд был отложен.
***
С утра у меня тряслись руки, ноги, сердце, желудок сжимался в горошину. Вчерашнее мое поведение сегодня казалось глупым. Немного оправдывая себя шоком, я все равно не понимала, зачем столько наговорила Егору. А ведь мне сегодня к нему идти. В сердце теплилась надежда, что он мне все объяснит, расскажет, что на самом деле было с той женщиной. Но я, дура, сама отрезала себе возможность потребовать от него объяснений. И уж точно он не захочет мне все объяснить по своей инициативе. Если, конечно, там есть, что объяснять, и я не права в своих подозрениях.
Малодушную мысль – сбежать – я даже не рассматривала. Уговаривала себя, что он же мой научный руководитель, нам надо делать диплом. Но на самом деле мне очень хотелось его увидеть.
И увидела. На кафедре.
Кроме нас там еще была Наталья Вениаминовна. И я не знаю, чего было больше: облегчения, что мы не одни, а, значит, никаких приватных разговоров, или досады, что при ней Егор тем более не будет мне ничего говорить, да и мне не объяснить, что произошло. А объяснить хотелось.
– Здравствуйте, Егор Вячеславович.
– Здравствуйте, Валерия, – и тон, и выражение его лица были арктически холодны. Я села напротив него, так что теперь нас разделял стол. "Спокойно, Лера, спокойно", – уговаривала я себя, но действовало плохо. Ладошки как всегда вспотели, в горле, напротив, пересохло. Черт, я его люблю. А еще, кажется, я сейчас расплачусь. И я прилагала все усилия, чтобы предательские слезинки не поползли по щекам.
***
– Все сделали? – глядя на Леру, Егор чувствовал, как его сердце сжимают невидимые, но болезненные тиски. Отстраненное лицо ее слишком отличалось от привычного, подвижного и выразительного. Темно-серые глаза почти не поднимались на него, а когда взгляд все же удавалось поймать, она тут же отводила его, будто обжегшись.
– Почти. Кое-что я не поняла, – она раскрыла и включила ноутбук. – Минутку.
– Да, конечно.
Что же с ним не так? Почему даже после ее вчерашних слов ему до сих пор хочется прикоснуться к ее щеке, заправить за ухо выбившийся локон, увидеть на ее губах улыбку, а не эту болезненную гримасу, что блуждает по ним сейчас.