— Ардат Лил была суккубом.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Впереди за мигающими красными и синими огнями слились тени. Её фары освещали большую оранжевую вывеску: «Полевой контрольно-пропускной пункт государственной полиции. Приготовьтесь остановиться».
«О, отлично», — подумала она.
К настоящему времени, после всей этой суматохи в офисе, а затем необъяснимых диагнозов доктора Гарольда, Энн нужно было что-то, что оживило бы её.
«Мне нужно надрать кому-нибудь задницу».
Естественно, полиция выбирала наименее удобное место для совершения этой печально известной неконституционности: главную улицу города в час пик по дороге домой. Энн остановила свой Mustang GT до того, как один полицейский поднял ладонь. Ещё двое полицейских, безликие перед стробоскопической подсветкой, подошли к окну водителя.
— Добрый вечер, мэм, — сказал один.
— Был, — ответила Энн.
— Простите?
— Я хочу сказать, что это был добрый вечер, пока вы не сочли целесообразным обременить меня этим необоснованным и неблагоразумным лишением моего гражданского права на автомобильный проезд.
— Это не очень правильная гражданская позиция, не так ли, мэм?
— Это прерогатива полиции штата навязывать гражданские позиции, офицер?
Полицейский напрягся.
— Могу ли я увидеть ваши водительские права и регистрацию, пожалуйста?
— Не знаю, сможете ли вы, офицер. Я не глазной врач. Таким образом, я не в том положении, чтобы определить, что вы можете видеть. Вы сможете увидеть мои водительские права и регистрацию? Ну, я буду рада, — Энн передала их.
— Вы пили, мисс Славик?
— Да, — ответила она.
— Сколько?
— Я не совсем уверена. Я не знала, что по закону граждане обязаны вести учёт ежедневного потребления жидкости. Правда?
— Сколько вы сегодня выпили, мисс Славик?
Она обдумала это.
— Наверное, полдюжины чашек кофе. Одну диетическую колу на обед. И одну банку Yoo-hoo по дороге домой, — она подняла банку Yoo-hoo так, чтобы он мог видеть.
Полицейский на секунду задумался.
— Вы сегодня пили алкоголь, мисс Славик?
— Алкоголь? Вы имеете в виду летучее и легковоспламеняющееся гидроксильное соединение, обычно используемое в промышленных растворителях и очистителях, смертельный яд? Нет, офицер, сегодня я не употребляла алкоголь. Если вы имеете в виду, пила ли я какие-либо алкогольные напитки, то ответ — нет.
И снова полицейский напрягся.
— Мисс Славик, я бы хотел, чтобы вы вышли из машины.
— Зачем? — спросила она. — Чтобы заставить меня трогать свой нос против моей воли? Чтобы заставить меня идти по линии против моей воли? Чтобы заставить меня дунуть в алкотестер Smith & Wesson 1.0?
— Мы называем это полевым тестом на трезвость, мисс Славик.
— Это то, как вы это называете. Я называю это преследованием полиции. Некоординация не противоречит закону, офицер, и вы не имеете профессиональной квалификации, чтобы определять состояние моей физической координации. Вы также не можете гарантировать судье точную работу и калибровку устройства для дыхания. А теперь послушайте обо мне, офицер. Мне тридцать семь лет. Мой рост пять футов и четыре дюйма, и я вешу сто девять фунтов. А вы? Вам двадцать с небольшим лет, рост — шесть футов два дюйма, минимум двести фунтов веса, я права? А ваш приятель ещё крупнее. Другими словами, вы, двое офицеров, большие, сильные молодые люди, которые могут легко высадить меня из машины против моей воли на городской улице. И, да, я полагаю, вы могли бы также заставить меня пройти ваш нелепый полевой тест на трезвость. Я была бы беспомощна, чтобы остановить вас, учитывая состояние страха, в котором я была бы. На самом деле, я полагаю, что любая женщина была бы беспомощна в таком случае против двух больших, сильных молодых мужчин со смертоносным оружием на бёдрах. Я хочу сказать, офицер, что если вы хотите насильно высадить меня из машины на городской улице и заставить пройти ваш постыдный и вопиюще неконституционный тест, то вперёд. Однако, если вы это сделаете, я подам в суд на ваш департамент за потерю заработной платы, будущий вред и душевные страдания, поскольку такой случай, несомненно, огорчит меня до такой степени, что я пропущу работу, что мой трудовой статус будет скомпрометирован, и что я из-за этого буду страдать морально. Если, с другой стороны, вы решите арестовать меня, я подам в суд на ваш департамент за всё вышеперечисленное, плюс ложный арест.
Двое полицейских, казалось, колебались в молчании.