– Хорошая новость, – сказал он, не расставаясь, однако, со своим обычным спокойствием. – Я принес для нас троих дело, удачное исполнение которого принесет нам большие награды.
– Ты был у султана? – спросил Гассан.
Сади также с вниманием слушал.
– Около полуночи мы должны отправиться по трем различным дорогам, чтобы схватить Галиль-бея, – отвечал Зора-бей.
– Галиля, адъютанта Мустафы-паши? Что же такое случилось? – спросил Гассан.
Зора-бей пожал плечами.
– Мы должны его и находящуюся у него депешу ночью же доставить в Беглербег и передать султану, – сказал он, – в этом состоит все поручение.
– А куда же ведут дороги? – спросил Сади, глаза которого засверкали.
– В Терапию.
– Значит, ко дворцу принцев!
– Галиль-бей должен во что бы то ни стало быть схвачен прежде, чем он доедет до дворца, – продолжал Зора-бей (в это время в дверях показалась чья-то голова). – Чтобы не ошибиться, мы должны ехать сейчас же! Ты, Гассан, возьми себе ту дорогу, которая идет от Скутари, ты, Сади, – дорогу по морю, так как твоему уменью бороться с этой стихией мы обязаны тем, что видим тебя среди нас, что касается меня, то я возьму себе дорогу через Долма-Бахче.
– Отлично! – вскричал Гассан. – Он не уйдет от нас!
– Я ручаюсь, что водой Галилю не удастся пробраться во дворец, – сказал Сади, которого поручение султана наполнило благородным воодушевлением. – До свиданья, друзья мои. Но где же мы сойдемся, если один из нас захватит курьера? Каким образом тот, который будет иметь успех, даст об этом знать остальным?
– Три пути лежат не очень далеко один от другого, – отвечал Зора-бей (между тем как в дверях снова мелькнула прежняя голова), – тот, кто схватит курьера и депешу, главное дело депеша, тот три раза выстрелит из револьвера! Три выстрела будут для остальных сигналом отправиться к Беглербегу, потому что захваченный должен быть отведен туда, и там мы все встретимся.
– Отлично! А теперь вперед! – вскричал Гассан.
– Вы сядете на лошадей, а я в лодку, – сказал Сади. – Прощайте! Мне не терпится узнать, кому из нас улыбнется счастье, кто схватит курьера и депешу.
Затем друзья расстались.
XV
Ангел и демон
В ту ночь, когда пожар уничтожил до основания домик Сади, грек Лаццаро возвратился во дворец принцессы в оборванном платье и весь в крови. Но, казалось, он не обращал никакого внимания на эти следы борьбы.
Он поднялся по ступеням лестницы, навстречу ему вышла прислужница принцессы Эсма и сказала, что принцесса с нетерпением ждет его и в течение часа спрашивала о нем больше десяти раз. Он, не теряя ни минуты, должен идти к ней.
Лаццаро повиновался. Принцесса сидела на диване и читала французскую книгу, которую не раз бросала в нетерпении и потом снова брала.
На маленьком столике перед диваном стояла бутылка шампанского и стакан.
Когда Эсма доложила, наконец, о приходе Лаццаро, Рошана бросила книгу и приказала выйти бывшим в комнате невольницам, желая остаться наедине с Лаццаро.
– На Коралловой улице был пожар, – сказала принцесса, как только Лаццаро вошел в комнату. – Я боюсь за жизнь Сади-баши, так как горел его дом.
– Точно так, принцесса, горел дом Сади-баши, – отвечал Лаццаро, и дьявольская улыбка искривила его губы.
– Говори, был ли Сади дома?
– Если бы он был дома, то не было бы пожара.
– Я так и думала, значит, это ты сделал, – прошептала принцесса. – Знаешь ли ты, что бы случилось, если бы тебя поймали?
– Тогда Реция и принц не были бы в моих руках, – отвечал грек с улыбкой, придававшей страшное выражение его бледному лицу.
– Я спрашиваю тебя, знаешь ли ты, что было бы тогда с тобой?
– Конечно, светлейшая принцесса, меня, конечно, наказали бы за поджог.
– Ты изверг! – прошептала Рошана. – Благодарение Аллаху, что Сади не было дома, но если бы Сади сгорел, то я приказала бы тебя зашить в кожаный мешок и бросить живого в канал.
– Это обычная история, – дерзко сказал грек. – Удастся уладить – тогда все хорошо, и все средства дозволены, не удастся – несдобровать верному слуге. Скажи мне, повелительница, исполнил ли я твое желание, захватив Рецию и принца?
– Почему ты спрашиваешь меня об этом? Да, конечно, я приказала тебе это сделать.
– Хорошо, а как же должен был Лаццаро в густо населенном квартале захватить двух упомянутых лиц? Как мог он овладеть ими? Я стал советоваться сам с собой и нашел, что это лучше всего устроить в суматохе, во время пожара! Я привел в исполнение этот план, и сам Сади-баши должен меня благодарить, что я избавил его от старого хлама, потому что его дом был совсем развалина, а тебе, принцесса, представляется случай выстроить новый дом спасителю твоей жизни.
– Сади не было дома… Рассказывай дальше!
– Я подложил огонь, когда начало темнеть, и сухое дерево вспыхнуло так быстро, что, бросившись в дом, я сам подвергался опасности. В самых дверях надворного флигеля я нашел испуганную Рецию, жену Сади. Она была хороша как ангел, – продолжал он, наблюдая, какое производят на принцессу впечатление его похвалы Реции. – Маленький принц, плача, держался за ее платье. Весь двор был наполнен дымом, соседи уже начали сбегаться на помощь, чтобы тушить огонь, я схватил Рецию вместе с ребенком и посадил в карету, мы доехали до берега, там я взял большую лодку и отправился в Галату вместе с моей кричавшей и плакавшей добычей. Здесь я поместил их в доме гадалки Кадиджи.
– И это удалось тебе без всякой помехи?
– Я говорил всем, что несчастная с горя потеряла рассудок.
– А никто не видел, как ты сделал поджог и тайно похитил Рецию и принца?
– Все равно, как никто!
– Что это значит? Я тебя не понимаю!
– Это видел урод, черный гном!
– Кто это?
– Дочь Кадиджи.
– Она видела это – где же она теперь?
– Она умерла, светлейшая принцесса! Негодная кошка напала на меня в Галату, называя поджигателем, она вцепилась в меня и разорвала на мне платье – тогда я должен был употребить против нее силу. Я оставил ее на улице мертвой. Старуха Кадиджа будет очень рада этому.
– Так что это теперь никому не известно?
– Никому, кроме тебя и меня, даже Кадиджа не знает ничего.
– Но она узнает все от Реции и от мальчика.
– Я уже позаботился, чтобы этого не случилось. Я отвел Рецию и мальчика в одну из комнат в доме Кадиджи и запер их там, вот и ключ, светлейшая принцесса, – продолжал Лаццаро, подавая принцессе ключ, – пленники в твоих руках, я отдаю их тебе!
– Ты доказал мне свое благоразумие и решительность, – сказала Рошана, очень довольная случившимся. – Завтра утром можешь получить у моего банкира десять тысяч пиастров.
– Твое великодушие и милость неисчерпаемы, принцесса! – вскричал грек, низко кланяясь.
– Но прежде ты должен исполнить еще одно важное поручение, – перебила его Рошана. – В доме гадалки Реция и принц недостаточно хорошо скрыты! Они могут легко убежать оттуда. В одну из следующих ночей ты отвезешь Рецию и мальчика в развалины к дервишам! Передай их Мансуру-эфенди, во всем же остальном мы можем положиться на его мудрость.
– Будет исполнено, повелительница!
– В таком случае возьми ключ.
– Сегодня уже поздно, я отвезу пленников в развалины в следующую ночь. Во всяком случае, я пойду теперь посмотреть, что они делают, и сказать старой Кадидже, что она скоро освободится от них! Да пошлет тебе Аллах спокойный сон и приятные сновидения!
Лаццаро ушел.
– Он жив – и он будет мой! – прошептала Рошана, оставшись одна…
Между тем в это время Сирра лежала во дворе, там, куда положила ее старая Кадиджа с тем, чтобы на следующий день похоронить.
Может быть, читатель усомнится, можно ли это так просто сделать? Неужели же, скажет он, покойник не должен быть осмотрен доктором, который определил бы причину его смерти? И, следовательно, сказал бы, что несчастная девушка умерла насильственной смертью.
Да, это было бы так, если бы дело происходило не в Турции! Осмотр покойника производят в Турции только тогда, когда этого требуют и притом платят за это. Что же касается той части Галату, в которой жила гадалка, то там происходят такие вещи, какие никому не снились в самых грязных кварталах Лондона и Парижа. Трудно определить количество жертв, погибающих здесь!